Арина Теплова - Тайна сердца

– Не беспокойся, Лиза, я с матушкой сяду.

Молодой человек отодвинул стул и устроился рядом с Марьей Ивановной, напротив Даши, сидящей по левую руку от Лизы.

– Кто кашу будет? – громко приветливо спросила Теплова.

– Если можно, мне, матушка, – тут же попросил Илья.

И Даша вскинула на молодого человека глаза. Она вновь столкнулась с пронзительным задумчивым взглядом аквамариновых глаз, он смотрел на нее в упор, не мигая. Девушка отметила, что сегодня Илья ведет себя странно, слишком вежливо и молчаливо. Не в силах выдержать его взора, Даша вновь опустила глаза и положила себе на тарелку небольшой кусок пирога с рыбой, что лежал прямо перед ней на большом фарфоровом блюде.

– Сегодня можно съездить покататься верхом, – заметила Лиза. – Я тебе, братец, реку покажу, что в версте отсюда. Там любят гулять местные деревенские девки. А иногда там такие гуляния устраивают и костры ждут, аж отсюда видно.

Даша закашлялась, подавившись куском. Она схватила чашку с чаем, чтобы запить. Ибо слова сестры вмиг вызвали у нее жутковато-прекрасные воспоминания о минувшей ночи.

– Не надо так торопиться, сестрица, – между прочим заметил Илья. И Даша исподлобья бросила на него недовольный взор. И в ответ увидела его ехидную ухмылку.

Не спуская с лица Даши напряженного изучающего взора, Илья думал о том, как эта девушка, которая вчера, словно вакханка, бегала по лесу в одной рубашке с распущенными волосами, босая, прыгала через костер, перечила ему во всем, стараясь то и дело удрать от него, может сейчас изображать такую скромницу и тихоню. Да и нарядилась она сегодня как будто монашка, в темное невзрачное платье, с косой, уложенной на затылке в корзинку. Но Илья прекрасно помнил ее ночной образ с яркими глазищами и золотыми влажными прядями волос, в мокром, обнажающем все ее девичьи прелести одеянии.

Нет, она была совсем не такой, какой нынче хотела показаться окружающим. Теперь она вновь надела на себя маску добродетели и пуританства. Но Илья отчетливо чувствовал, что внутри Даша совершенно другая. И это осознание не просто импонировало ему, а завораживало молодого человека настолько, что его взор то и дело притягивался к девушке. Он пытался прочитать в ее глазах хотя бы намек на ее вчерашнее настроение. Но нет, в этот миг Даша была зажата, скованна, будто на экзамене, боясь показаться такой, какая она есть на самом деле. В глубине души Илья отчетливо ощущал, что именно вчера на реке она была настоящая, живая и веселая. Ночью она словно вырвалась из душащего ее кокона и бабочкой порхала по лесной чаще.

– Нет, пусть лучше Илюша побудет с нами, я покажу ему нашу оранжерею да клубнику, что я посадила, – заметила Марья Ивановна.

– К сожалению, я не могу дольше гостить здесь, – ответил Илья. – Мне надобно возвращаться в столицу. Посему, извините меня, но после завтрака я уезжаю.

– Как после завтрака? – опешила Марья Ивановна. – Но, Илюша, ты ведь только вчера приехал.

– И уже достаточно насмотрелся на здешние нравы и обитателей, – многозначительно произнес Илья, и Даша вновь отметила красноречивый взгляд молодого человека, направленный на нее.

И тут ее осенило. Илья никому ничего не рассказал! И, видимо, решил сделать вид, что ничего вчера не произошло! Мало того, подумала она с ликованием, Оленька не видела Илью ночью на гулянии. Поскольку она прыгнула через костер раньше, чем он подошел. А затем в камышах они были только вдвоем. Осознание того, что недовольства тетушки, которую она так боялась разгневать, не будет, и Илья, видимо, не собирается ей мстить, ибо по его спокойному умиротворенному выражению лица можно было сделать подобный вывод, вызвало у Даши хитрую тайную улыбку. Как же она в тот миг была благодарна молодому человеку за то, что он оказался не таким гадким, каким она всегда представляла его. Может, Илья просто вырос, и мальчишеские шалости и обиды остались в прошлом?

Итак, после завтрака все домочадцы направились на крыльцо провожать Илью. В военной форме, с золотыми галунами, в треуголке с перьями и высоких ботфортах младший Теплов выглядел очень браво и эффектно. Дворовые толпись у дома и глазели на проводы. Конюх чуть в стороне уже держал под уздцы жеребца Ильи и ждал приказа.

Первым к сыну приблизился Григорий Николаевич и пожелал ему хорошей службы. Пару ласковых слов сказала и Марья Ивановна, перекрестив его. Затем, быстро спустившись с лестницы и приблизившись к брату, его в щечку чмокнула Лиза. А Оленька крепко обняла Илью и сказала, что будет очень сильно ждать его, так же, как и Володю.

Даша стояла в стороне и не решалась подойти к молодому человеку. Однако ее душа ликовала от счастья. Одно только осознание того, что Илья скрыл ото всех ее ночные похождения, возвысило молодого человека в глазах девушки на высоту, достойную благородного человека. Даша и не ожидала такого рыцарского отношения к себе с его стороны.

– А ты что же, сестренка, не будешь провожать меня? – спросил Илья вдруг громко, обращаясь к Даше. Девушка смутилась и все же подошла к нему. Когда она приблизилась, молодой человек как-то по-свойски приобнял ее за хрупкие плечи и громко сказал, так, чтобы все слышали:

– Ну, расти побыстрее и матушку слушайся.

В этот момент Даша, воспользовавшись моментом, встала на цыпочки и, устремив свои губы к уху молодого человека, тихо, чтобы никто не услышал, прошептала у его плеча:

– Благодарствую тебе, братец, что не выдал меня.

Она тут же проворно отстранилась, но Илья, вдруг положив ладони на ее плечи, пронзительно посмотрел на девушку и криво усмехнулся. В следующий миг молодой человек наклонился к ушку Даши и очень тихо произнес:

– Так теперь ты должна мне будешь. И за тайну свою, и за драку с мужиками и, конечно же, за пощечину. Помни это. Когда придет время, я потребую долг.

Он произнес это на одном дыхании очень быстро. Но Даша все отчетливо услышала, а Илья выпрямился и подтвердил свои слова уверенным властным взглядом.

Молодой человек отметил, как в прелестных синих глазах Даши отразилось недоумение, и, довольный эффектом, хмуро ухмыльнулся.

– Ну, вроде все, прощайте! – громко сказал Илья и сделал знак конюху.

Уже через мгновение молодой человек ловко вскочил в седло и, на прощание помахав треуголкой, пришпорил коня, стремглав полетев к открытым воротам.

Даша смотрела ему вслед и хмурилась, прекрасно осознавая, что по своей наивности подумала, что Илья простил ей все. Но не тут-то было. Он все запомнил и, видимо, ничего не собирался забывать. О чем ей и сказал. Но отчего-то в этот момент ему было выгодно скрыть все от домочадцев. И что означала его фраза про «требование долга», Даша боялась даже предположить.