Анель Арчер - Долина Дюн – II. Часть 2

– Он меня не слушается, – Кларисс вновь готова была расплакаться от обиды и злости. – Ты мне привёл противного коня. На нём даже Рональд не ездит!

– У Рональда конь норовистее твоего Марба. На покладистых лошадях все умеют ездить…

Кларисс зажмурилась. Далёкое воспоминание в этот момент казалось таким близким и ярким! Однако, она с тревогой заметила, как дышать в сундуке становится всё труднее. Казалось, что он с каждым вдохом уменьшался в размерах и начинал давить на неё. Настоящая темница, которая может стать могилой. Кларисс хотела лишиться чувств, чтобы хоть на время не поддаваться панике, грозящей свести с ума. Сколько пройдёт вдохов перед тем, как темнота поглотит её? Сколько ударов ещё пропустит сердце? Кларисс задыхалась. Слёзы безостановочно текли по щекам. Она пыталась вобрать в себя как можно больше воздуха, но он не насыщал её, казался пустым и затхлым. В ушах стоял звон, а в груди разливалась ноющая боль, словно от удара копьём. Сырость и холод пронизывали до костей, а что-то из лежащей на дне посуды кололо в плечо.

Сквозь гулкие и неровные удары сердца Кларисс расслышала какой-то шум и лязг металла снаружи. Поддавшись инстинкту, она из последних сил начала пинать стенку сундука. Пыталась не дать темноте завладеть ею. Мычала, не в силах вытолкнуть кляп. Понимала, что ап Граффид не стал бы так шуметь, не стал бы бряцать металлом – этот звук могли издавать только стальные доспехи…

Кто-то сбил замок и открыл крышку сундука. Свет от огня на мгновение ослепил Кларисс. Она зажмурилась и в то же время попыталась отдышаться. С жадностью вбирала в себя запахи кожи, металла и сухих трав, смешанные с сыростью. Разлепив веки, пыталась разглядеть лицо склонившегося над ней бородатого мужчины. Он что-то кричал кому-то. Слышался топот ног. Возбуждённые голоса. Позвякивание кольчуги. Шелест плащей по полу. Лица собравшихся расплывались в пелене её слёз. Кларисс трясла головой и с облегчением выдохнула, когда её избавили от кляпа.

– Да помогите же ей! – лицо склонившегося над ней мужчины было нахмуренным. Однако складки на его лбу разгладились, и голос зазвучал бодрее: – Не то, чувствую, леди Кларисс решит, что окружена нечистой силой, и отдаст богу душу!

– Да, милорд, – надтреснутый голос явно принадлежал Логан. Кларисс слабо улыбнулась. – Я боялась, что этот злыдень уведёт её через заднюю дверь и сбросит в море! Посмотрите, милорд, что он сделал с её волосами… Сейчас мы приведём Риз в чувство. А ну, Мери, неси сюда подогретого вина!

– Уж постарайтесь, мадам. А то придётся отчитываться перед братом, и не сносить мне тогда головы!

– Кто вы? – просипела Кларисс. Кто-то уже перерезал верёвку на её запястьях, и она смогла убрать от лица прилипшие пряди волос.

– Неужели вы забыли меня, миледи? – с притворной скорбью произнёс бородатый. – Мы редко виделись, в основном при дворе английского короля, к которому вы питаете самые горячие чувства! Я – тот, кому вы не так давно отправили пламенное послание. Гилберт де Клер к вашим услугам.

– О, простите, – Кларисс с его помощью выбралась из сундука и закуталась в предложенный Логан плащ. – Что произошло? Как вы оказались в Иннисе? Я хочу знать…

– Я отвечу на ваши вопросы, но давайте сначала выберемся из этого мрачного места. Оно как-то не располагает к светским беседам!

Утерев рукавом щёки, Кларисс всмотрелась в лицо собеседника, озаряемое светом факелов в руках собравшихся рыцарей. Такие же тёмные волосы и светлые глаза, как у её мужа. Высокий лоб и прямой нос. Гилберт был не таким худощавым, как Уильям. Не настолько серьёзным и непроницаемым. Однако Кларисс понимала, что могло скрываться за этой нарочитой весёлостью, поэтому кивнула и, опершись на Логан, поднялась в холл.

Слуги уже спешно наводили порядок – меняли плетёные коврики на полу, отмывали стену от следов эля и выметали мусор из-под стола. Возле камина в растерянности застыла Маргарет, явно не зная, куда ей деваться. Она испуганно озиралась по сторонам. Измятое платье было грязным, а волосы всклокочены, напоминая воронье гнездо. Вдобавок она потеряла один башмак и прятала ногу в вязаном носке за другую. При виде неловкости дочери, Кларисс не смогла сдержать улыбку, и бросилась к ней.

– Мама! – воскликнула Маргарет. И, заикаясь, начала тараторить: – Я… Я пря… пряталась с дру… с другими детьми! М-мы си… сидели в домике Джа… Джа… Джамесины и боялись. О-очень! Но нас н-не на… не нашли! Ко… когда я услыш-шала, что го… говорят по-французски, то ре… решила выйти и по… посмотреть…

– Ты моя хорошая, – Кларисс сдерживала рыдания, зарываясь носом в спутанные волосы дочери. В памяти возник дом жены гончара Джамесины возле колодца. – Ты храбрая девочка! Папа тобой будет гордиться…

– Дядя Гил… Гилберт спас н-нас, – сбивчиво продолжала Маргарет. – Он всех раз… разгромил! Боль… больше сюда н-никто н-не при… придёт.

– Да, ты права, – Кларисс крепко обняла девочку. – Теперь всё будет хорошо. Ступай с Магдой в комнату, тебя надо хорошенько отмыть от сажи и грязи.

Маргарет кивнула и, ковыляя, пошла вслед за своей няней в комнату. По дороге девочка не раз оборачивалась, бросая на Кларисс испуганные взгляды. Касалась своих растрёпанных волос и переводила взгляд на остриженные пряди Кларисс. На её чумазом лице читался неподдельный ужас.

Когда девочка скрылась из виду, Кларисс устало села на скамью возле камина. Тело болело – на нём, казалось, не осталось ни одного живого места из-за синяков и ссадин. Болела правая половина лица, на которую пришёлся удар валлийца. Чувствовался привкус крови от разорванного уголка губ. Окоченевшие и негнущиеся пальцы казались онемевшими, как бы Кларисс не пыталась их растереть. Босые ноги были в царапинах, а на рукаве зияла дыра.

– Риз, – перед ней на корточки села Мери. В её руках была глиняная чашка с дымящимся вином. Кларисс почувствовала лёгкий запах трав. – Давай, пей. Всё кончено. Иннис-брох снова наш!

Кларисс уронила голову на сложенные на коленях руки. Её плечи сотрясались от беззвучных рыданий.

Таинственный монастырь

Уильям предполагал, что его отряд будет следовать за Робертом до наступления сумерек, однако, небо начало стремительно темнеть. Слыша раскаты грома, лошади отказывались продолжить спуск, и воины тщетно пытались их успокоить. После преодоления заснеженных вершин они валились с ног от усталости. Ранульфа одолел хриплый кашель, а Эврар чуть не отморозил себе нос.

– Надо останавливаться и искать укрытие, – сказал Уильям, чувствуя, как у него садится голос. – Может разразиться гроза, и мы здесь ноги переломаем.

– Смотрите, милорд, там вроде бы есть свет, – Гийом указал куда-то в сторону от дороги.