Наталия Трябина - Первый узбек

Рустам для вида вздыхал, прилюдно сокрушался, что дочери выходят замуж не за братьев, но шуткой своей был доволен. То, что женихи в два раза старше своих невест, его не беспокоило – самостоятельные люди и вторую жену взять не захотят: молодая жена всю душу из него вынет своим юным пылом! У сестёр согласия на замужество тоже не спрашивали, и поселились они после свадебного тоя по соседству. С годами непонятная вражда пропала, а когда пошли дети, то стали роднее родных.

Удачнее всех беспечальному отцу удалось пристроить Максуду. Рустам приметил, что Урман, владелец ювелирной мастерской, не женат. Солидный ремесленник торговал не одними дешёвыми медными и латунными колечками, были у него и золотые украшения. Потолкавшись в караван-сарае, Рустам доподлинно вызнал, что ювелир скуп, живёт со старенькими родителями. Расул вспомнил любимую поговорку матушки Адлии: «Бедный во многом нуждается, а скупой во всём» и решил, что больше всего Урман нуждается в жене.

Его совсем не беспокоило, что скупец вроде бы жениться не собирается. Рустам стал наведываться в дукан к ювелиру, поначалу покупал пустяшные украшения, дарил их жёнам-подружкам. Затем принялся покупать дорогие не только серебряные, но и золотые украшения. Но их жёнам не отдавал, а продавал проезжающим купцам, иногда с выгодой. Урмана же он уверял, что все эти ценности он покупает в приданое своей дочери, для которой ищет достойного жениха. Ювелиру было невдомёк, что его нагло обманывают и дочерей у Рустама больше, чем тому хотелось, а приданое за ними самое незавидное. Когда Урман-ювелир посватался, то Рустам ему заявил, что большого приданого дать не может, так что на горы золотые ювелиру рассчитывать нечего. Бедняга, помня, сколько золотых вещей купил у него Рустам, только затаённо улыбался, соглашаясь на всё.

После свадьбы его постигло жестокое разочарование, поскольку ни единой золотинки ему жена в приданое не принесла. А он так рассчитывал, что все его золотые украшения к нему вернутся и при случае он сможет их перепродать. На вопрос зятя, куда делось золото, Рустам коварно процедил сквозь зубы:

– Я тебе золота целый кап отдал, а ты спрашиваешь, где золото? Да моя дочка не просто золото, она чистый рубин в золотой оправе! А золото, которое я у тебя купил, я за другой дочкой отдаю, уж очень она у меня худенькая! – На самом деле Мукаддас не была худой, она пошла в мать и была такой же высокой.

Поначалу Урман злился, но Максуда с должным уважением относилась к его старикам-родителям. Была послушной, вкусно готовила и через положенное время родила ему двойню – мальчиков, чернявых, крикливых наследников. Впоследствии сам ювелир, рассказывая историю женитьбы и качая мальчишек на коленках, смеялся над собой, приговаривая:

– Не хвались, что сноровист, а то простак облапошит.

Замужество Мукаддас могло показаться странным, но только на первый взгляд. Она действительно была высокая и выглядела старше своих лет. В четырнадцать лет, когда на некоторых девчонок и матери ещё не смотрят как на невесту, к ней уже сватались, пытаясь залучить в дом высокую и, судя по всему, выносливую работящую девушку. В отношении Мукаддас Рустам ещё не придумал никакого способа замужества, но в дом пришли сваты от мираба города, Сулеймана, ищущего невестку. Рустам был в растерянности, стал советоваться с женой, которая всегда была на его стороне и поддерживала не только все его шуточки, но даже его безделье её не смущало. Хадича справедливо рассудила:

– Месячные очищения начались? Начались! Тогда нечего в девках сидеть, и жених не старый, лет двадцать пять ему, и после отца тоже мирабом станет. А мираб это не какой-то там плотник или резчик. – Хадича мужа любила, но он так мало работал в мастерской, что, если бы не Мурад, давно бы пошли по миру с кашкульем!

Судьба Мукаддас была решена без участия Рустама. Хадича всё сделала сама: калым выторговала просто ханский, приговаривая, что её дочка несравненный алмаз, какого не только в Афарикенте, даже в Бухаре не найти. Но девочка долго привыкала к новой семье, всё время отпрашивалась у мужа в гости к маме. Эргаш, узнав, что его жене нет и четырнадцати лет, чрезвычайно удивился, но никому ничего не сказал. Молодой муж справедливо решил, что, женившись на этом взрослом ребёнке, он не может мешать девочке видеться с матерью.

Только последнюю дочку Мухаббат, гранатовое зёрнышко, бусинку из пояса не успел выдать замуж Рустам. Ушёл из жизни к порогу садов Аллаха. Но его жены и племянник Халил сделали всё для счастья сиротки. Мунши Фатхулла, случайно забрёл во двор Халила по плотницкой надобности, да и попал в плен красоты его племянницы. Халил был доволен – не будет на него сердиться дядя Рустам, когда они встретятся в садах Аллаха.

Сын Расула Ильяс с детства был неразговорчивым и замкнутым бирюком. Непонятно, как у балагура Рустама и хохотушки Юлдуз родился молчаливый и неулыбчивый сын. Решив его женить, плотник и думать не думал, какие несчастья ждут того в жизни. Выбирал плотник жену для Ильяса долго и придирчиво, не доверяя своим жёнам-подружкам. Сам ходил на смотрины, но отвергал всех невест: у той глаза узкие, у другой лицо слишком круглое, у третьей рост не вышел, четвёртая неумеха, у пятой ноги кривые. Где и как ему удалось разглядеть ноги невесты, было непонятно, поскольку платья у всех женщин и девушек были до щиколоток. Недостатки, выдуманные или существующие, сводили с ума всех афарикентских свах. Многие из них бросили гиблое дело и отчаялись получить подарки за удачное сватовство. Но ткачиха Зарина чем-то понравилась придирчивому отцу сразу. То ли своей скромностью, то ли тем, что приглянулась как очень умелая работница. Не каждая девушка может за ткацким станком сидеть целые дни напролёт!

Придя домой после очередных смотрин, приказал сыну отправить в дом ткача Анвара подарки и халву – знак того, что жених сватается. Так и появилась в их доме, дочка известного на весь Афарикент Анвара-ткача, маленькая, стройная, тихая и приветливая Зарина-ткачиха.

Смерть Рустама как громом поразила не только его жён – всю семью. Видимо, при всей своей безалаберности и под внешней беззаботностью Рустам скрывал чувствительное, легкоранимое сердце. Оно отзывалось на людскую боль, несчастья, горести, вот и не выдержало. Зумрад горько плакала, словно умер её родной дядя. Все дядюшкины сказки она запомнила и постепенно превратилась в умелую рассказчицу на вечерних посиделках под развесистой чинарой.

Обе дядины жены недолго зажились на этом свете – медленно угасали и чахли без своего любимого. Зумрад видела их заплаканными, потерянными, словно стержень из тела вынули и душу отняли.