Номен Нескио - Бетельгейзе. Часть 2

– Мне кажется…, кажется, что да…, она счастлива, – ответил Отто не совсем уверенно, – Она молода, есть семья…. Чего же ещё нужно женщине?

– Отто, Отто, дорогой мой друг, ты идеализируешь ситуацию. Да не семья тут главное…, неужели ты не видишь? Фюрер…, она живёт и дышит им, как и все остальные.

– Прекрати, Генрих, – оборвал своего друга Рейнгхард, сжав руки в кулаки до белых костяшек, – Я ничего не хочу слышать. Мы только что получили назначения, теперь в наших руках судьбы людей. Пусть не самые лучшие, но всё же, подводные лодки, грозное оружие и доверие, чем я так дорожу. Наша карьера успешно развивается, и нет ничего глупее, чем подобными рассуждениями о политике вбить кол в свою карьеру и жизнь.

Оба мужчины замолчали. Вскоре к группе, где была Саша подошла такая же молодая женщина и, выдернув её из толпы, о чём-то прошептала ей на ухо, от чего они залились смехом и, повернувшись к мужчинам в кафе, стали махать им руками. Второй женщиной была Инга Браумбергер. Отто и Генрих улыбнулись и помахали женщинам в ответ.

Положив в папку с меню деньги за посещение кафе, Рейнгхард обратился к своему другу, кивнув в сторону Саши и Инги:

– Значит фюрер…? Ну…, – он указал рукой на женщин, – Нет, дорогой Генрих…, фюрер тут вовсе не причём. Пошли. Нам назначено.

Уже через полчаса в огромных зеркалах швейной мастерской отражались двое молодых мужчин одетых в форму офицеров подводного флота, которые с удовольствием осматривали себя и без сомнения были очень довольны. Портной бесшумно приблизился к ним, стараясь не помешать любоваться, и когда на него обратили внимание, с небольшим поклоном, протянул две новенькие фуражки с белым верхом, какие носили лишь капитаны субмарин. И Отто, и Генрих с наслаждением приняли фуражки и, не сговариваясь, одновременно одели их, рассмеявшись от такого однообразного действия. Но вскоре улыбки сошли с их лиц и теперь они были серьёзны и вновь, не отрываясь, смотрели на свои отражения. Не отводя глаз, Рейнгхард обратился к своему товарищу:

– И снова фюрер…? Нет, дорогой друг…. Не с фюрером делят постель наши женщины и не от фюрера рожают нам детей. Ну, ты только посмотри…. Причём тут фюрер? – он указал рукой на отражение в зеркале.

Казалось, что Браумбергер его не слышал.

Постояв немного, он произнёс:

– Нас не должны убить. Он знает, что делает…, надеюсь, что знает, – потом всё-таки повернулся к Рейнгхарду и добавил, – Пошли, нас ждут наши жёны, а то и правда, да мало ли что….

Рейнгхард улыбнулся на шутку, тем не менее, огляделся, убедившись, что они одни. Ещё немного посмотрев на работу портного, Браумбергер сказал:

– Ты вот что, пожалуй, иди, а я задержусь тут ещё немного, расплачусь и догоню вас. Надо отметить это событие. К тому же столик на четыре персоны уже заказан в «Ретиро синьора Баллерей Рестаурант» (Ресторан «Уединение у синьоры Баллерей»), рекомендую, очень даже приличное и тихое место без этой джазовой пошлятины. В общем, идите туда, а я присоединюсь к вам позже.

Генрих подошёл к окну и махнул стоявшим женщинам рукой, давая понять, что ждать его не стоит и они, в свою очередь, показав, что поняли его, закивали головами и направились по улице, в сторону ресторана как было условлено. Переодевшись в гражданский костюм, Рейнгхард вышел из мастерской портного, держа в руках свёрток с формой, и направился вслед за женщинами, с каждым разом прибавляя шаг. Но несмотря на то, что Саша и Инга, двигались, медленно, словно прогуливались, беседуя о чём-то, догнать их не было, никакой возможности. Рейнгхард пустился бегом, не понимая, как такое вообще возможно.

– Саша, Инга…! Да подождите же…. Фрау Рауваль – Рейнгхард…! Саша! – почти задыхаясь, крикнул он что есть силы, взмахнув руками в бессилии.

Достигнув перекрёстка, он оказался на проезжей части и тут улицу заполнил громкий автомобильный сигнал, издаваемый водителем огромного военного грузовика, внезапно появившегося из-за поворота изогнутой улицы чуть не сбив Рейнгхарда. Потом скрип тормозов и грузовик замер в сантиметре от Отто. И водитель, и солдаты что-то громко кричали ему и…

И тут он проснулся.

Открыв глаза, капитан огляделся. Улица, грузовик, Саша…, всё исчезло так, словно и не было ни чего. Опять всё та же маленькая комната гостевого флигеля, опять колокольчики и чьи-то руки, покоившиеся на его голове. До последнего момента его голова лежала на голых бёдрах женщины, которая сидела без движения уже почти около четырёх часов сна Рейнгхарда. Она обхватила его голову и стала гладить по волосам, затем осторожно вновь опустила её на свои колени.

– Это сон…, – подумал Рейнгхард, – И эта японка…, эта маленькая женщина, как её…? Я совершенно не помню её имени.

Он посмотрел на женщину. В свою очередь она улыбнулась, и, видя некоторое замешательство мужчины, осторожно приложив руку к груди, произнесла:

– Тай-Тикки, мой добрый господин.

Отто кивнул головой и лёг, уткнувшись в её колени не без удовольствия вдыхая запах кожи. Он обнял её за бёдра, от чего она негромко охнула и откинула голову, изогнувшись телом назад, закрыв от наслаждения глаза, и тут же схватила своими маленькими ладошками за руки Рейнгхарда, давая понять, что она в его власти, и он волен распоряжаться ею на своё усмотрение. Волна возбуждения прокатилась по его телу. С головы и далее, её маленькие руки скользнули вниз, достигнув живота. И тут внезапно раздался звонок телефона, до этого молчавший и вообще не подававший ни каких признаков жизни. Тай-Тикки закрыла лицо руками, и плечи её затряслись от беззвучного плача. Рейнгхард поднялся с тахты, обернувшись большим полотенцем и, подойдя к столику, поднял трубку.

– Господин корветтен – капитан, вас беспокоит адъютант военного атташе….

– Да, Вальтер, я узнал тебя, – произнёс Рейнгхард не дав закончить адъютанту представиться.

– Спасибо, господин корветтен- капитан, это приятно, когда узнают голос….

– Ну, так я слушаю вас, – уже в нетерпении произнёс Рейнгхард, не очень-то приветствовавший все эти «придворные» церемонии.

– Да, конечно…, простите, – опять послышалось в трубке, – Я имею сообщить, что вам надлежит прибыть в известную вам резиденцию, по очень срочному делу. Сообщите своему гостю…, хм…, простите, гостье, что ей нужно немедленно удалиться, её ждут. Будьте спокойны, она может появиться в любой момент, когда вы пожелаете. В вашем распоряжении полчаса. Это всё.

Рейнгхард отвёл трубку от уха, прикрыв микрофон ладонью, и посмотрел на женщину. Она всё ещё была на тахте, только теперь лежала, уткнувшись лицом в его халат, подогнув под себя ноги.

Он вновь поднёс трубку и сказал:

– Мне достаточно времени. Спасибо, Вальтер.