Александр Теущаков - Мятеж. Книга 1

– Егор, ты хотел бы послужить родине в наших войсках?

– Я бы с радостью, Алексей Семенович, да вот нога у меня покалечена, не могу я быстро передвигаться. В шестнадцатом меня зацепило осколком от снаряда.

– Где пришлось служить?

– На Юго-Западном фронте, в двадцать пятом корпусе.

– У Корнилова?!

– Нее, я летом отбыл из корпуса, в плен попал, а Корнилова осенью назначили командующим. А вы что, тоже там бывали?

– В пятнадцатом году, мы вместе с Алексеем Семеновичем в составе Корниловской дивизии, в Карпатах из окружения выходили, – ответил Мирошников, – а ты как в плен попал?

– Сильно ранило меня, потерял сознание и попал к немцам в плен. Через год бежал со своим земляком, меня в дороге бандиты чуть не убили, а в НовоНиколаевске от тифа загибался, насилу до дома добрался. Слава Богу, жив остался.

– В прошлую нашу встречу, мы как-то не коснулись войны, торопились, некогда было поговорить о жизни, о твоем ранении. Егор, нам не нужно, чтобы ты с оружием выступил против красных, у нас с поручиком к тебе другой интерес. Однажды ты нам помог и мы хотели, чтобы наша дружба продолжилась дальше, но предупреждаем тебя, об этом никто не должен знать, даже твои родственники.

– Понимаю… Вы, наверное, из секретной разведки?

– Да, мы из этого отдела. Нам нужны люди, на которых можно положиться. Но эти люди должны вести себя искуснее с советами и чуточку относиться к ним лояльно, иначе при смене власти им грозит арест.

– Так ведь свергли власть советскую.

– Не совсем, Егор, дела в нашей армии обстоят не так хорошо, чтобы освободить всю Россию от большевизма. Как знать, может скоро власть в Сибири снова сменится…

– Скоро?!

– Это прогноз. Война, штука непредсказуемая, завтра положение белых войск может обернуться не в их пользу. В Вороново, на случай перемены власти, создан подпольный комитет, руководит им наш человек.

– Илья Ощепков?

– Нет, другой, он скоро с тобой встретится. Нам нужны будут сведения, но не военного характера, а о том, как работают на местах комиссары, кто с ними сотрудничает, какие у них намечаются действия.

– Я должен передавать сведения тому человеку?

– Да. И еще, Егор, год назад под Вороново из Бахтармы переселилась семья казаков. Глава семейства тоже наш человек.

– Там же целый казачий хутор образовался, несколько семей живут, так с кем их них связаться?

– Отец семейства Шевелев Захар, с ним будешь иметь дело. Он проинформируют тебя на счет дальнейших действий. Можешь ему доверять, – наставлял Егора поручик Мирошников. – Мы тут по делу в штаб заезжали и случайно встретили нашего общего знакомого Василия Зайцева. Он хорошо отзывался о тебе и твоем сыне Михаиле, потому рекомендовал вас, как проверенных и надежных людей.

– Вася?! Слышал, он к белогвардейцам подался. Хороший парень. Он был в подпольном комитете и помогал свергать власть большевиков в Колывани и в НовоНиколаевске он тоже выручал.

– Я хорошо знаком с отцом Василия, он помогает Белой армии фуражом для лошадей. Егор, ты мог бы в дальнейшем привлечь своего сына в качестве связного? – переводя разговор ну другую тему, спросил Мезенцев,

– Мишу-то… А что, парень он расторопный, башковитый и к тому же шибко настроен против большевиков. Кстати, вы же в курсе, как он помогал белым и чехам и проявил себя перед восстанием в НовоНиколаевске. Думаю, ему можно поручать кое-какие задания.

– Вот и чудесно. Именно поэтому наш выбор пал на вас с Михаилом. Как у тебя с денежными средствами, может, помочь?

– Пока не требуется, своими обойдусь. Алексей Семенович, уж сильно вы меня взволновали, неужто красные снова придут?

– Положение на Западном фронте, а так же и Восточном, тяжелое. Красные проводят тотальную мобилизацию, в нашу разведку поступили сведения, что комиссары берут семьи призывников в заложники и таким способом удерживают бойцов в своих рядах. Дезертиров показательно расстреливают перед строем бойцов. Армия разбухает, как на дрожжах, а наша гвардия пополняется только за счет людей, желающих остановить красную чуму.

– А как же призыв в армию Колчака, ведь и там были случаи насильственной мобилизации.

– Воинскую обязанность никто не отменял, любое правительство вправе призывать своих граждан.

– Кабы можно было большевиков считать законным правительством, – недовольно проворчал Саркулов.

– Ладно, Егор, тема эта длинная, как-нибудь при следующей встрече еще обсудим. Нам пора возвращаться на тот берег. Перед отъездом еще нужно на хутор к казакам заглянуть. Помни, о чем мы с тобой говорили, если что, особо с красными комиссарами не конфликтуй. Если все-таки попадешь к ним, дай знать, но только срочно, мы постараемся тебе помочь.

Михаил Саркулов и Илья Бетенеков в последнее время охотились вместе. Успешным добытчиком всегда считался Саркулов, с раннего детства, приобщенный своим дедом к охоте в тайге. Друзья в течение пяти лет занимались промыслом птиц, зверей и, даже добывали крупных лосей. В такие моменты они радовались по-настоящему, особенно Илья, потерявший своего деда в Империалистическую войну, ведь ему, как старшему в семье после отца, приходилось помогать по хозяйству.

Нередко за парнями напрашивалась в тайгу старшая сестра Ильи, Лукерья. Пока друзья бродили по окрестным озерам и охотились на уток, она готовила пищу на костре. Время от времени парни просили Лушку пойти с ними, если предстоял долгий и нелегкий поход в Калтайский бор. Располагался таежный урман за Таганским болотом, протянувшегося вдоль Никольского бора на несколько верст. Отдыхали и ночевали в шалашах, смастеренных в разных местах. Там всегда хозяйничала Лушка, если требовалось, обновляла крышу еловыми ветками. Иногда к дружной компании присоединялась ровесница Таисия Теущакова, подружка Лукерьи и только в том случае, если охотились или рыбачили вблизи Каштаково. Отец Таисии, Тимофей, строго воспитывал дочь и не позволял девушке уходить с ночевкой. Тая, когда была еще подростком, в сравнении с крепко сбитой Лукерьей, выглядела худенькой, невзрачной и кроме всего на ее лице постоянно выступали прыщи, за что сверстники дразнили ее «Прыщавой». С Лушиной хорошенькой фигурки деревенские парни не сводили глаз и, потому Илье нередко приходилось приструнивать слишком ретивых поклонников, особенно это касалось парней из соседних деревень, приезжавших в Каштаково по какой-нибудь надобности.

Несмотря на бедность Бетенековых и Теущаковых, Миша Саркулов, в отличие от некоторых богатых крестьян, не вдавался в такие подробности. Когда ребята были маленькими, у них сложились свои представления о дружбе и общались они независимо от общественного положения своих родителей и предков. Начальная школа, где учились каштаковские дети в одном классе, находилась в этой же деревне. Но еще одна школа располагалась в Вороново, так что ребята повзрослее, в том числе Илюша Бетенеков и Миша Саркулов, переплывали реку на лодке, которой постоянно управлял Егор. Когда сын подрос, возник вопрос о дальнейшей учебе и отец отправил его в НовоНиколаевск в учебное заведение. Проживал Миша у дяди Осипа на Михайловской улице, где по соседству на Переселенческой улице размещалось городское училище.