Александр Теущаков - Мятеж. Книга 1

Шли годы, дети выросли и, переступив юношеский порог, приблизились к более зрелому возрасту. Михаил вытянулся, окреп, раздался в плечах. Илья, по природе своей, приземистый и плотный, стал выглядеть крупнее друга. Михаил, приезжая каждое лето и на праздники в Каштаково, удивлялся, как выросла его сестра Ильи. Лукерья ему нравилась, но он не испытывал к ней крепких чувств, зато девушка с некоторых пор перестала смотреть на парня, как на друга своего брата, и относилась к нему совершенно по-другому. Окончив школу, Михаил вернулся в родную деревню и стал работать в отцовской артели. Егор к тому времени, вернувшись с фронта, плотно взялся за изготовление шорных изделий, приобщив к этому делу сына и нескольких односельчан. Михаил, привязавшись к тайге, не терял желания заниматься промыслом и, продолжая обследовать новые территории, уходил все дальше от Каштаково в Калтайское урочище.

В третьей декаде июля, Илья, посоветовавшись с Михаилом, предложил взять с собой в лес Марию Теущакову, родственницу Таисии. Собралась небольшая группа, три парня и три девушки. Третьим парнем был казак Степан Шевелев, не так давно, примкнувший к их дружной компании. Собираясь на очередную прогулку, Тая долго упрашивала отца, чтобы отпустил ее с ночевкой, и если бы с ней не пришла двоюродная сестра Мария, Тимофей ни за что бы, ни разрешил дочери идти за ягодой на дальнее болото. Узнав, что проводником будет Илья Бетенеков, согласился, соседского парня он считал порядочным и совестливым. Если бы Тимофей хоть краем уха услышал, что в компании будет Мишка Саркулов, ни о какой прогулке, да еще с ночевкой, не было бы речи. Кто-то упорно распространял слухи по всей деревне о Михаиле, что он чересчур заигрывает то с одной с девицей, то с другой.

На берегу небольшого озера Таган, расположенного на окраине Никольского бора, у друзей находилось излюбленное для отдыха место. В ста метрах от озера, протекала одноименная речка и за излучиной соединялась с Осиновым истоком. Место было в самом деле красивое и совершенно безлюдное. Рыбы в озере и в реке полно, да и дичи, если углубиться в бор, было в достатке.

Михаил и Илья, договорившись заранее, не раскрывали свою тайну друзьям, что за хвойным леском расположена сторожка. Внимая предостережениям отца, Михаил не хотел, чтобы еще кто-то знал о тайном месте в ельнике.

День выдался погожим. Небо было голубым и безоблачным. Ярко светило июльское солнце. Девушки, как и планировали, ушли собирать ягоду на северную сторону Таганского болота к реке Оспа. Они обещали вернуться только к вечеру. Парни тем временем соорудили большой шалаш и, пока Степан хлопотал по «хозяйству», Михаил и Илья, углубившись в бор, решили поохотиться. Хотя для охоты время было не подходящее, у многого зверья подрастал выводок. Но, двух-трех серых куропаток будет достаточно к предстоящему «застолью».

Вечером вся дружная компания, собравшись возле костра, принялась ужинать. Здесь были жареная дичь, добытая парнями и рыба, пойманная Степаном в Тагане. Парни прихватили из дома пару винных бутылок с самогонкой. Мария и Тая пить отказались, а вот парни и Луша в процессе ужина расслабились и постепенно охмелели. Самогонка развязала языки. Было весело. Михаил рассказывал забавные истории, приключившиеся с ним, пока жил в НовоНиколаевске, а Степан, вообще преуспел. Во время шутливого рассказа он корчил такие потешные рожицы, что невозможно было удержаться от смеха. Даже Мария, не в меру серьезная, и то улыбалась. В такие моменты ее лицо преображалось. Отблески от костра отражались в ее больших, красивых глазах.

Михаилу с некоторых пор стала симпатична эта девушка. Строгая, серьезная, вдумчивая. Мария в общении была сдержанна и уверена в себе, в ее натуре просматривался характер родителей: матери, преподававшей в школе и отца, состоящего на должности председателя волостного управления. Мария была неразговорчивой и в большинстве случаев включалась в беседу только тогда, когда ее о чем-нибудь спрашивали. Михаил, сравнивая Марию и девушек, с которыми ему приходилось общаться, наблюдал за ее превосходством над остальными не только в умственном отношении, но и в физическом развитии. Но, если судить по слаженной фигурке девушки, то Лукерья в этом отношении, ничем не уступала Марии. А вот внутренней, притягательной силой, Мария, пожалуй, превзошла своих сверстниц.

Заглядевшись на Марию осоловелыми от выпитой самогонки глазами, Саркулов упустил два важных момента: во-первых, он не заметил, как Лукерья ревниво поглядывала на Марию и, во-вторых, Илья, с некоторых пор, взявшийся втайне ухаживать за девушкой, недобро косился на своего друга.

Наблюдательная Мария обо всем догадалась. Девушка почувствовала себя неуютно, оказавшись в неловком положении. Она, молча, поднялась и не спеша направилась к берегу озера. Следом одновременно поднялись Саркулов и Бетенеков. В этом непроизвольном порыве, оба выдали себя с головой. Тая, увлеченная разговором со Степаном, не обратила на них внимание. Зато Луша, осмелевшая от выпитого самогона, схватила Саркулова за рукав и резко усадила на место. Нервно отдернув руку, Михаил сквозь отблески костра вглядывался в темноту, в которой растворялись удалявшиеся фигурки парня и девушки.

Ночью, разместившись в просторном шалаше, компания уложилась спать. Девушки на одной стороне, парни на другой. Казалось, все заснули. Но друзья, тихо выбравшись наружу, отошли подальше от стоянки и решили выяснить отношения.

– Миш, скажи мне прямо, что ты хочешь от Маши, вот, что ты к ней привязываешься?

– Я привязываюсь! С чего ты взял?

– Не ври мне, что я не вижу, ты с нее глаз не сводишь.

– А тебе-то что до этого, хочу и смотрю.

– Ты совсем слепой, ничего не видишь.

– Чего я должен видеть?

– Что я и Маша… Ну, в общем, мы с ней дружим.

– Это когда вы успели? Тоже мне, друг называется, что молчал-то, сказать не мог, – обиженно промолвил Михаил, – может, я тоже хотел с ней подружиться.

– Миш, оставь Машу в покое. В деревне предостаточно девчат. Тебе что, двух мало.

– Кого это двух?

– Сестры моей Лушки и Тайки Теущаковой.

– Илюха, ты белены объелся, а при чем здесь Тайка?

– Зенки-то раскрой, она уже год, как по тебе сохнет.

– Тая?! Кто тебе такую чушь сказал?

Илья решил немного смягчить разговор.

– Сам заметил, чай не слепой. Миш, может не зря по деревне о твоем деде молва ходила, что он за каждой юбкой увивался, видать и ты в него пошел. То с одной покрутишь шуры-муры, то с другой. Влюбись, что ли в одну.

– В кого…? – Михаил спросил так, будто в деревне действительно не в кого было влюбиться из девушек.

– Хотя бы в Лушу. Она что тебе совсем не люба?

– Мила, но не люба.