Александр Айзенберг - Огненный царь

Несмотря на то, что его силы значительно уступали численностью силам варваров, Александр не дал себя окружить, напротив, обойдя своим правым крылом левое крыло вражеского войска, он ударил персам во фланг и обратил стоявших против него варваров в бегство. Сражаясь в первых рядах, Александр был ранен мечом в бедро самим Дарием, ибо дело дошло до рукопашной схватки между ними.

Он видел… видел его… мелькнули мечи… кинжалы…

Был ли это царь… или кто другой…

… был ранен в бедро кинжалом, но ранение не было опасным.

Александр одержал блестящую победу, уничтожил более ста десяти тысяч врагов, но не смог захватить Дария, который, спасаясь бегством, опередил его на четыре или пять стадиев. Во время погони Александру удалось захватить колесницу и лук царя.

После погони он обнаружил, что македоняне грабят лагерь варваров, вынося оттуда всякого рода ценности, которых было огромное множество, несмотря на то, что большую часть обоза персы оставили в Дамаске и пришли к месту битвы налегке. Воины предназначили для Александра наполненную драгоценностями палатку Дария со множеством прислуги и богатой утварью.

Александр тотчас снял доспехи и направившись в купальню, сказал: «Пойдем, смоем пот битвы в купальне Дария!» «Не Дария, а Александра! – воскликнул один из гетайров. – Ведь собственность побежденных должна не только принадлежать победителям, но и называться по их имени».

Когда Александр увидел всякого рода сосуды – кувшины, тазы, флаконы для притираний, все искусно сделанные из чистого золота, когда он услышал удивительный запах душистых трав и других благовоний, когда, наконец, он прошел в палатку, изумлявшую своими размерами, высотой, убранством лож и столов, – царь посмотрел на своих друзей и сказал: «Вот это, по-видимому, и значит царствовать!»

– Александр, взятые в плен мать, жена и две незамужние дочери Дария, увидев его колесницу и лук, зарыдали и стали бить себя в грудь, полагая, что царь погиб.

Долгое время Александр молчал: несчастья семьи Дария волновали его больше, чем собственная судьба. Наконец, он отправил Леонната:

– Сообщи женщинам, что Дарий жив, а им нечего бояться Александра – войну он ведет только с Дарием, им же будет предоставлено все то, чем они пользовались прежде, когда еще правил Дарий.

– Александр средства на содержание семьи Дария даже увеличил.

– Однако… этим женщинам, оказавшимся у него в плену, не пришлось ни слышать, ни опасаться, ни ждать ничего такого, что могло бы их опозорить. Никто не имеет доступа к ним, не видел их, и они ведут такую жизнь, словно находятся не во вражеском лагере, а в девичьем покое.

– Жена Дария, самая красивая из всех цариц, точно так же как и Дарий был самым красивым и рослым среди мужчин; дочери же их похожи на родителей.

– Александр не тронул пленниц; вообще до своей женитьбы он не знал, кроме Барсины, ни одной женщины.

Барсина… Барсина, старшая дочь самого Дария, взятая в плен в Дамаске и ставшая любовницей Александра. Говорят, Александр последовал совету Пармениона, предложившему ему сблизиться с этой красивой и благородной женщиной.

– Не тронул дочерей Дария… кроме Барсины…

Покорная… безразличная… а какая она должна быть… мерный ритм усыплял… укачивал… голова Барсины двигалась… вперед-назад… вперед-назад… он уснул на ней… она боялась пошелохнуться… проснувшись, он автоматически продолжил движение… каккая она безразличная… никакая…

Зачем ему эти победы, если он не знает, что потом делать с добычей-

Нет победы ему нужны ради самих побед…

Честно говоря, понять его невозможно…

Никто его не понимает: ни персы, ни гетайры, ни царица, ни Барсина… может, он и в самом деле сын Зевса… но сам-то Зевс никого не пропустил… никого… чей же он сын… А Олимпиас… эта колдунья… куда до нее Медее…

Глядя на других красивых и статных пленниц, Александр сказал: – Вид персиянок мучителен для глаз.

– Царь не обращает на них никакого внимания, как будто они не живые женщины, а безжизненные статуи.

– Филоксен, командовавший войском, стоявшим на берегу моря, написал Александру, что у него находится некий тарентинец Феодор, желающий продать двух мальчиков замечательной красоты, и осведомлялся у царя, не хочет ли он их купить. Александр был крайне возмущен письмом и не раз жаловался друзьям, спрашивая, неужели Филоксен так плохо думает о нем, что предлагает ему эту мерзость. Самого Филоксена он жестоко изругал в письме и велел ему прогнать прочь Феодора вместе с его товаром. Не менее резко выбранил он и Гагнона, который написал, что собирается купить и привезти ему знаменитого в Коринфе мальчика Кробила.

– Узнав, что два македонянина, служившие под началом Пармениона, – Дамон и Тимофей, обесчестили жен каких-то наемников, царь письменно приказал Пармениону в случае, если это будет доказано, убить их, как диких зверей. В том же письме царь пишет о себе дословно следующее: «Никто не сможет сказать, что я видел жену Дария, желал ее увидеть или хотя бы прислушивался к тем, кто рассказывал мне о ее красоте».

– Александр говорит, что сон и близость с женщиной более всего другого заставляют его ощущать себя смертным, так как утомление и сладострастие проистекают от одной и той же слабости человеческой природы.

– Александр отличается также крайней воздержанностью в пище.

«Мой воспитатель, – сказал он, – имел обыкновение обшаривать мою постель и одежду, разыскивая, не спрятала ли мне туда мать какого-нибудь лакомства или чего-нибудь сверх положенного».

И к вину Александр привержен меньше, чем это обычно считают; думают же так потому, что он долго засиживался за пиршественным столом. Но в действительности Александр больше разговаривал, чем пил, и каждый кубок сопровождал длинной речью. Да и пировал он только тогда, когда у него было много свободного времени.

Если же доходило до дела, Александра не могли удержать, как это не раз бывало с другими полководцами, ни вино, ни сон, ни развлечения, ни женщины, ни занимательные зрелища.

– Встав, он прежде всего приносит жертвы богам, а сразу после этого завтракает сидя; день он проводит в охоте, разбирает судебные дела, отдает распоряжения по войску или читает. Во время похода, если не надо торопиться, Александр упражняется в стрельбе из лука или выскакивает на ходу из движущейся колесницы и снова вскакивает в нее.