Исмаил Акаев - Серебреник. Исторический роман в трех частях

– Клянусь, отсеку голову любому, кто посмеет приблизиться к девушке. Несмотря ни на что, я убью любого, кто хоть одним движением посмеет оскорбить женщин в моем доме. Мужчины рождены оберегать честь женщины, а не лишать в позорном бесстыдстве и насилием.

Из дома вышла мать Ибрагима Хеда. Она подошла к бедной девушке и плача обняла ее, прижимая к себе, словно пытаясь укрыть от любопытных взоров, от беды, от сего дурного. А та захлебываясь и уже плача навзрыд, все твердила:

– Тетя, тетя, пусть делают со мной, что хотят, только пусть не трогают папу. Я на все согласна, только не трогайте папу…

– Не бойся, доченька, здесь тебя никто не обидит, не плачь, и папу твоего уже не тронут. Все будет хорошо. Я принимаю тебя как свою гостью, а моя гостья под защитой мужчин моей семьи, если они остаются теми мужчинами, которые питались с моих рук…

На этом пространстве, перед взорами мужчин, собравшихся жаждой мести, стояли две матери и одна девушка, пытаясь удержать всхлипы и слезы. В доме напротив, рыдала еще одна девушка, уткнувшись в подушку. Их слезы, их боль известны только им и Всевышнему. Наступили самые тяжелые минуты для всех присутствующих здесь. Приезжие с женщинами мужчины не знали, куда себя деть от позора, они стыдились поднять головы, стесняясь встретить взгляд тех, кто, напротив. Но и мужчины со стороны Тасуевых испытывали горечь произошедшего на их глазах. У многих, особенно у старцев в глазах появились слезы сожаления происходящему. Каждый в своем уме перебирал все свои поступки в жизни, и благодарили Бога, за то, что им не пришлось испытать подобное унижение в своей жизни, которая испытывала сторона виновника. Урок был поучителен для всех на долгую жизнь, для присутствующих и для тех, кто об этом услышит.

Добровольная сдача дочери на поругание, чтобы спасти свою шкуру и достигнуть мира – отец девушки все же обрек себя на позор. Но увы, чем строже закон, тем меньше аморальности в народе. Лучше бы отец девушки заплатил бы собственной кровью, чем обречь свою дочь на позор – думали те, кто лицезрел эту драму. Мужество, благородство, сила воли, милосердие, мудрость семьи Заурбека одержала победу над гневом. Они не прикоснулись к девушке, имея на это право мести, но месть над беззащитной девушкой не возвышала их в собственных глазах. Но от этого унижение девушки не становилось меньше, ее унизил собственный отец, спасая свою шкуру.

Заурбек дал знак старейшину из своего рода Бетерсолту, чтобы тот дал понять приезжим с женщинами, что они могут быть свободны. Бетерсолт подошел к стоявшим женщинам и сказал им, чтобы они шли за ним. Он отвел их к стоявшим мужчинам возле своих машин и сказал:

– Вы свободны, и мы свободны. У нас нет к вам больше никаких вопросов, путь ваш свободен.

Не прошло и полминуты, как гости скрылись за поворотом в конце улицы, унося с собой позор и унижение. В какое-то время продолжала стоять тишина, многие старцы и молодые вытирали руками свои влажные глаза. Эта влага поступала из глубины их сердец, влага скорби безумству, и, с другой стороны, мужеству благородства. Не было слов достигнутому, собравшиеся расходились молча, сначала тронулись со своих мест старики. И один за другим молча стали расходиться и молодые. Ибрагим стоял в той же позе и глядел в «никуда», словно хотел разглядеть что-то сокровенное в туманной завесе. К нему подошел брат Саид, обнял его и поблагодарил:

– Спасибо, за выдержку. Я был уверен в тебе, что ты благородный и благоразумный.

Чуть погодя к Ибрагиму подошел старейшина Бетерсолта и крепко его обняв, сказал:

– Мое уважение к тебе окрепло и возросло! Ты настоящий мужчина!

Ибрагим ушел к себе и спал до глубокой ночи, а когда проснулся, пошел к отцу в дом.

В доме не спали двое…

Настал день сборов. Ибрагим, как и все призывники, уже прошел военно-медицинскую комиссию и выслушал наставления военного комиссара. Каждому призывнику после прохождения последней медицинской комиссии в Грозном вручали приписное свидетельство, в котором предписывалось явиться в определенный день и час в районный военкомат для переклички и получения военного билета, а уже оттуда – на сборный пункт. Приписное свидетельство было датировано 2 ноября 1979 года. Чечено-Ингушетия из года в год, во время весеннего и осеннего призывов в армию, постоянно перевыполняла план по набору призывников. На Кавказе считалось позором среди молодежи уклонение от службы в армии. Ежегодно весной и осенью, в определенное время, ежедневно уходили эшелоны с призывниками.

Первого ноября в доме Заурбека устроили молодежные проводы. Вечером, после заклания жертвенного барана, старики провели молитвенный обряд – моулид. Кто не имел возможности прийти попрощаться с Ибрагимом утром, перед отправкой на сборный пункт, сделал это накануне вечером. Все желали ему удачи, звучали напутственные слова. Старики советовали не терять голову и рассудок, ни при каких обстоятельствах, желали доброго пути и счастливого возвращения домой по окончании службы.

Ночью семья осталась в своем кругу. Многие обещали вернуться утром, чтобы еще раз попрощаться с Ибрагимом. Спать легли поздно. Но, как и всегда в тревожные ночи, в доме снова не спали только двое. Не был спокойным сон и у Хеды.

Рано утром Заурбек, совершив утреннюю молитву, вышел во двор, чтобы встретить односельчан, желающих попрощаться с его сыном. Люди шли к дому Заурбека, женщины несли Ибрагиму подарки и продукты в дорогу – так принято у чеченцев. Ибрагим отшучивался: «Вы на два года службы заготовили мне провизию. Тут на всю армию хватит! Как же я все это довезу? Нужно у министра обороны заказать железнодорожный состав».

Провожать Ибрагима до сборного пункта должны были поехать его мать, а также старший брат Саид, сестра Зарган и несколько ребят из числа его родственников. Когда все вышли во двор и начали готовиться к отъезду, Заурбек остался в доме, зная, что сын обязательно зайдет к нему в комнату попрощаться наедине, втайне от провожающих. У чеченцев не принято, чтобы отец открыто выражал свои чувства к собственным детям, особенно к сыновьям.

Когда Ибрагим зашел к отцу, тот сидел на деревянном топчане и читал молитву, в которой просил у Всевышнего удачного пути для своего сына. Ибрагим, молча стоял и ждал, пока отец закончит молитву. Заурбек встал и сказал сыну: «Ибрагим! Я надеюсь, что у тебя все будет хорошо, и не забывай писать матери письма о себе и о своих делах. Ты знаешь, она очень тебя любит и переживает за тебя».

– Я это знаю и буду всегда об этом помнить, – ответил Ибрагим.