Исмаил Акаев - Серебреник. Исторический роман в трех частях

Согласно установкам Министерства обороны, призывника как можно дальше удаляли от родных мест. Так, юноши с Кавказа служили в глубинных и окраинных районах СССР, тогда как контингент солдат, служивших на Кавказе, был собран преимущественно из сибиряков и украинцев. На первый взгляд, в этой дорогостоящей «рокировке» не было смысла. Но только спустя много лет Ибрагим понял, что это была глубоко продуманная и проверенная опытом политика.

Понимание этого пришло к Ибрагиму, когда он стал наблюдать по телевизору за событиями, предшествовавшими падению советской империи. Это были события в Баку, Тбилиси, Вильнюсе, где происходили столкновения армии с мирным населением. В рядах оборонявшихся были только местные жители, в рядах наступающей армии – только солдаты, выходцы из других регионов Советского Союза.

Понимание этого стало крепнуть, когда Ибрагим начал наблюдать за происходящим в России в период становления и укрепления власти Бориса Ельцина. Он был уверен в том, что за рычагом управления танка, с грохотом несущегося по улицам Москвы, не мог сидеть москвич, и москвич не способен был направить дуло на белоснежное здание парламента и выстрелить по нему. Понимание этого окончательно укрепилось в его сознании, когда он стал свидетелем «убийства» столицы его республики города Грозного.

Злой умысел военного командования заключался не в том, что они хотели отправить призывника подальше от малой родины, а в том, что они, изучив и зная психологию человека, предусматривали возможность возникновения неординарной ситуации, разрешение которой требует применения военной силы. Тут материальные затраты Министерства обороны по перевозкам и переброскам призывников с одного конца страны в другой, из одной республики в другую с лихвой окупались в один момент. Ведь не станет солдат, если он, конечно, не сумасшедший, расстреливать дома и улицы, деревья и памятники города, по которому он бегал в детстве, в котором родился и в котором живут его близкие и друзья. Нет, не расстреливали Грозный и его жителей выходцы из Чечено-Ингушетии, а если все-таки среди этих палачей и были такие, то имя им не люди, а некое другое, неведомое.

На одиннадцатые сутки эшелон с призывниками прибыл на Дальний Восток, в Хабаровск. Прямо с железнодорожной станции их погрузили на встретившие их военные грузовики и повезли в N-скую часть.

Ибрагим попал в школу сержантов. После ее окончания ему предстояло по распределению служить сержантом в какой-нибудь части. Учеба в этой школе занимала полгода из двух лет армейской службы.

Солдатская жизнь Ибрагима текла однообразно, как это обычно бывает в армии в мирное время. С командирами и товарищами он общался столько, сколько требовали его армейские обязанности, за исключением тех конфликтов между солдатами разного периода службы, которые происходят в любой армии. Бывало всякое, но Ибрагим имел достоинство и смелость постоять за себя и своих товарищей.

Их иногда избивали старослужащие, но и они не оставались в долгу. Однажды на тактических учениях один из старослужащих сержантов решил показать перед остальными свое превосходство над Ибрагимом. Но, получив сильный удар в челюсть, мгновенно утратил былой гонор и презрительное отношение к молодым курсантам.

Постоянные учения, штудирование воинских уставов, физическая подготовка – воинская служба давалась нелегко. Ибрагим, получивший до армии хорошую физическую закалку, отличные знания в школе, достойно переносил все тяготы армейской жизни. Ни строгий распорядок дня, ни изнурительные физические упражнения не могли поколебать его воли, а, наоборот, закаляли ее. Даже болезненные для его самолюбия придирки командиров и сержантов этой школы он старался не воспринимать слишком близко к сердцу. Казалось, что денно и нощно эти командиры и сержанты следили за курсантами, придираясь ко всем мелочам. А курсанты все упорнее закаляли себя, повторяя: «То, что нас не убьет, сделает нас более сильными».

Ибрагим сначала не мог понять, почему командиров интересуют такие мелочи, как, например, застегнуты ли все пуговицы на гимнастерке, чем курсант занимается в свободное время, с кем общается, о чем говорит. В школе сержантов были люди разных национальностей. Из чеченцев был один Ибрагим. Курсанты, разделившись по землячествам, сообща защищали интересы друг друга. В том, что это необходимо, Ибрагим убедился, когда произошла драка между азербайджанцами и армянами.

Причиной ссоры, приведшей к драке, явился отказ азербайджанца по имени Арсен чистить туалет. Свой отказ он мотивировал тем, что сержант Самвел, армянин по национальности, незаконно, с целью унизить, посылает именно его, а не армянина из своего взвода, который, будучи в наряде, должен был чистить туалет. Из-за этого Самвел ударил кулаком Арсена в лицо. За того вступились его земляки-азербайджанцы и избили Самвела, за которого, в свою очередь, вступились армяне. Так инцидент перерос в групповую драку на этнической почве. После вмешательства офицеров драка была остановлена, но только до поры до времени, так как обе стороны пригрозили друг другу мстить до победного конца. Таким образом, конфликт мог дойти до кровопролития. Тут выход нашел Ибрагим, предложив противоборствующим сторонам честный и мужской поединок – один на один. На поединок должны были выйти виновники конфликта – армянин Самвел и азербайджанец Арсен.

Несмотря на то, что сержант Самвел отслужил год и три месяца, а Арсен – всего лишь три месяца, прав был Арсен, и Ибрагим видел его правоту и готовность отстоять ее любой ценой.

Загнанный как зверь в угол, Арсен представлял собой опасность для Самвела, но тот этого не замечал, чувствуя себя защищенным как старослужащий. Самвел рассчитывал также на неписаные законы «дедовщины».

Арсен был страшно напуган предложением Ибрагима, хотя был сильнее, что не могло ускользнуть от взора такого опытного борца, как Ибрагим. Он поверил в Арсена и не ошибся. Решительность в глазах Арсена и брезгливость в лице Самвела вызывали у многих симпатию к первому. После вечернего отбоя, когда уже многие уснули, четыре человека – Арсен со своим секундантом Ибрагимом и Самвел со своим «секундантом» Толганом, узбеком по национальности – вошли в умывальную комнату, размеры которой позволяли двум противникам развернуться почти как на ринге. Удары можно было наносить кулаками и ногами по всему телу, и только одно правило – лежащего не бить. Если не отнести этот случай к мистике, то за пять-шесть секунд поединка Самвел был нокаутирован Арсеном ударом в челюсть.

На следующий день, как ни странно, офицеры части сделали вид, что им ничего неизвестно о ночном поединке. Впрочем, они всегда закрывали глаза на теневую сторону армейской жизни.