Исмаил Акаев - Серебреник. Исторический роман в трех частях

Летом Ибрагим поступил в университет. При поступлении он не стал пользоваться льготами, предоставляемыми ему как воину-интернационалисту, чем вызвал уважение к себе приемной комиссии. Не акцентировал он внимание и на том, что состоял в КПСС, хотя члены партии имели преимущество при зачислении в институт. Коммунистов в республике боялись и любые неправомерные действия по отношению к ним карались жестоко верховной властью.

Начались студенческие годы. Благодаря тому, что он принимал в жизни университета активное участие, занимаясь общественной работой, а также благодаря жизненной активности, лед на сердце Ибрагима начал потихоньку оттаивать. В университете он занимался дзюдо и самбо, был старостой группы, членом партийного комитета университета.

Постижение азов профессии давалось ему легко, без особых усилий с его стороны. Этому способствовало главным образом то, что Ибрагим рано определился со своей профессией, и поэтому смог получить в школе основательные знания по выбранной специальности.

Университетская жизнь была очень интересной и содержательной. Чуть ли не каждый день происходило знакомство с классиками мировой литературы. Ибрагим настойчиво постигал богатство русского языка для того, чтобы в последующем нести свет своих знаний людям. Будучи студентом второго курса, уступая настойчивому желанию родителей, он женился. Избранницей его родителей стала та девочка Хава, которая несколько лет назад провожала своего брата в армию в тот же день, когда уходил служить и Ибрагим. Хеда, мать Ибрагима, очень долго и настойчиво уговаривала его жениться, в конце концов он сдался, и свадьба состоялась.

Невеста к этому времени уже окончила медицинский институт в городе Орджоникидзе, в Осетии. Она была достаточно красивой и милой. В период знакомства и в первые годы супружества он не испытывал к ней тех чувств, которые зовутся любовью. Его отношения к ней носили ровный, взвешенный характер. Лишь после рождения первенца Ислама Ибрагим начал по-другому смотреть на свою жену Хаву, начал замечать в ней массу положительных качеств и, главное, высокую жертвенность ее любви к нему. Осознание этого, помноженное на сладкий, нежный детский лепет Ислама, начало давать свои положительные всходы. В итоге получилась ладная семья, на зависть врагам и в пример друзьям.

После окончания университета Ибрагим по распределению пошел работать в среднюю школу города Грозного. Школа была современной и новой постройки. Коллектив принял его хорошо – этому, вероятно, способствовало то, что Ибрагим легко вступал в контакты с людьми и был отзывчивым человеком.

Передавая знания детям, он знал, что одним из столпов, на которых держится государство, является образование. От него зависят остальные три составляющие – здоровье, культура и экономика. Осознание роли своей профессии в дальнейшем росте человека как личности не давало ему идти ни на какие послабления в работе. К каждой мелочи он относился серьезно и ответственно. Его рвение не осталось незамеченным дирекцией школы. Уже через три года Ибрагим был назначен заместителем директора школы по учебной части. Он не захотел быть освобожденным от преподавательской работы и совмещал эти должности. Первые два года его семья жила на частной квартире. Потом он, по ходатайству городского отдела народного образования, получил земельный участок и начал строить дом. Большая часть семейного бюджета Ибрагима и Хавы уходила на его строительство. Но, несмотря на это, они не бедствовали – помогали родители. Так и жила эта обычная советская семья: Ибрагим учил детей, Хава лечила людей. Один только Ислам не был обременен обязательствами перед обществом. У него были свои детские заботы. Окруженный любовью родителей, дедушек и бабушек, он рос здоровым и любопытным мальчишкой. Очень часто, когда в доме Ибрагима случалась «запарка», Ислама забирали в село дед с бабкой. Через три года после начала строительства дом был построен. Он получился добротный, со всеми удобствами. Справили новоселье и заодно рождение девочки у Ибрагима с Хавой.

Впереди была светлая и счастливая жизнь. Но непонятные не только обывателю, но даже интеллигенту Ибрагиму события, лавиной хлынули на советских людей. Каждый день стал приносить все новые потрясения. Казалось, вечно нерушимый гигант по имени СССР, построенный ценой усилий и жизней миллионов людей, начал с непонятным ускорением рушиться и, наконец, рухнул.

Народ находился в состоянии, близком к шоку. Всюду встречались нахмуренные и озабоченные лица, и только дети оставались веселыми и беззаботными.

События 18 августа 1991 года принесли в Чечено-Ингушскую АССР (ЧИАССР) новые беды. Зашаталось кресло под секретарем обкома КПСС Завгаевым, первым чеченцем за всю историю существования СССР, занявшим этот пост. Москва обвинила его в выжидательной позиции, которую он якобы занял по отношению к ГКЧП. Очевидно, Завгаев стал неугодным Москве.

Организованная в мае 1990 года Вайнахская демократическая партия сыграла роль катализатора политических процессов, в дальнейшем произошедших в ЧИАССР. В июле 1991 года на политической арене республики появился до того времени никому не известный генерал Джохар Дудаев. Единственное, что о нем знали в народе, это то, что он один из немногих чеченских генералов, что жена у него русская, что он из тейпа ялхарой и что его родственники проживают в поселке Катаяма. Разумеется, этого было недостаточно для того, чтобы выдвинуть Дудаева на роль лидера. Но Джохар Дудаев, бывший комендант военного гарнизона в городе Тарту (Эстония), был избран председателем Объединенного конгресса чеченского народа (ОКЧН) в городе Грозном, очевидно, не без помощи Москвы.

После позорного краха ГКЧП пробил час ОКЧН. На улицах Грозного начали собираться сначала малочисленные, а затем все более многочисленные митинги. Этим, отнюдь не большим группировкам, удавались акции, которые, казалось бы, под силу только целым дивизиям. Произошел захват МВД, КГБ по странному, на первый взгляд, стечению обстоятельств. На страже этих столпов государственности стояли по несколько сотрудников, которые даже не все имели на руках табельное оружие. Захват произошел бескровно. Армейские части никакого участия в пресечении этой вакханалии безвластия не принимали.

Ибрагим был свидетелем разгрома Дома политпросвещения. Он видел, как подогретая кликушескими призывами толпа народа хлынула на это здание. По его периметру стояла охрана из сотрудников МВД, но вооруженные милиционеры спасовали перед абсолютно безоружной толпой. Охрана даже не сделала слабой попытки успокоить людей.