Николай Омелин - Разбойничья Слуда. Книга 4. Рассвет

«В пятницу 15 декабря в 7 часов вечера в ДК работников союза хлебопекарной промышленности (на ул. Правды) состоится торжественное собрание, посвященное 10-й годовщине нашей фабрики. По окончании – концерт. Просьба, кому вручены пригласительные билеты, не опаздывать. Явка обязательна, – прочитал Янис, выйдя после работы за ворота фабрики». Машинально посчитав, что до назначенного дня осталась неделя, он пошел домой.

– Не расстраивайся! Когда-нибудь и тебя туда пригласят, – раздался сзади голос Ульяны Паниной. – А у меня день рождения как раз будет. Я тебя приглашаю. Подарок не обязателен. Мама немного побудет и на собрание уйдет. Я патефон принесу, – добавила девушка, когда тот повернулся.

– Спасибо. Я помню, – равнодушно ответил Пульпе.

– Я домой, а ты? – оставив без внимания его ответ, спросила девушка.

– Погода хорошая. Наконец-то настоящая зима пришла. Хотел прогуляться, – слукавил Янис. – Ну, пошли, провожу, а то на улицах сейчас темно и неспокойно. В городе затемнение требуют и хулиганы распоясались.

– Из-за войны?

– Ну, да. А из-за чего же еще.

– Хорошо, пошли.

– А ты чего тут делаешь? Да еще так поздно.

– К матери забегала, ужин отнесла. Она на вторую смену осталась. У них на работе аврал. Днем военное обмундирование стали шить. И обычную одежду никто не отменял. Вот, вечерами и наверстывают. Говорит, работы столько, что хоть домой не уходи.

Ульяна – хрупкая с бледным лицом девочка в этом году пошла в девятый класс. Мечтая с раннего детства стать врачом, она при малейшей возможности бегала в библиотеку, где часами просиживала за медицинской литературой. В раннем возрасте часто болела, свидетелем чего был и Янис. Возможно, это сказалось на ее увлечении медициной и наложило свой отпечаток на ее дальнейшую судьбу. Ульяна хотела выучиться, чтобы лечить детей. Ей даже каким-то образом в эти летние каникулы удалось устроиться санитаркой в детскую больницу, где отработала больше месяца.

– Понятное дело, – протянул Янис. – А про военный заказ не треплись с кем ни попадя. Дело государственное. Слышала о шпионах?

– Ну, да, слышала. И в газете писали недавно, – понизив голос, проговорила Ульяна.

– То-то!

– А чего собрание у Пищевиков в клубе? У вас же свой есть, – в свою очередь поинтересовалась девушка.

– Не знаю. Меня никто ни туда, ни туда не приглашал. Не моя, видать, очередь, – сухо ответил юноша.

– Наверное, там мест в зале больше. У Жданова знаешь, сколько охраны… Их же тоже всех посадить куда-то нужно.

– Посадить. Всех посадить, – задумчиво произнес Янис.

С недавних пор некоторые слова вызывали в нем совершенно иные ассоциации: прошлое пока никак не отпускало его.

– Что? – переспросила девушка.

– Ну, ты идешь или нет?

– А, может, и правда прогуляться? Вон, какой снежок выпал, – повеселела Ульяна.

– Панина, не приставай. Домой идем, – сухо возразил Янис.

– Ну, Янь. Ну, пожалуйста, – жалобно проговорила девчонка. – Ну, давай погуляем. Ну, посмотри, одни ваши кругом, фабричные. Чего нам сделается…

– Подрастешь, нагуляешься еще. И я сколько раз говорил, чтобы не называла меня Яней…

– Ну, Янис, – не унималась Ульяна.

Пульпе остановился и строго посмотрел на девчонку. Та в свою очередь сделала умоляющее выражение лица и захлопала хитрыми глазками. А тот покачал головой, стянул с шеи шарф и протянул Ульяне.

– На-ко вот, намотай, а то ходишь с голой шеей, – заметно смягчаясь, произнес он.

Девчонка схватила шарф и быстро обернула вокруг шеи. Поспешно завязав узел, она разгладила на груди его концы и со счастливой улыбкой посмотрела на Пульпе.

– Так?

– Ладно, пошли, – буркнул тот и с Тюшина свернул на Боровую.

Ульяна, слегка замешкавшись, крепко ухватилась за его рукав и засеменила рядом. Если бы не вечерний полумрак, то ее счастливое выражение лица вряд ли бы укрылось от спутника.

– Яня… Ой, извини. Янис. А правда, что из-за войны карточки снова могут ввести?

– Не знаю, – отмахнулся Пульпе.

Дойдя до Боровского моста, они пошли вдоль Обводного канала.

– А давай в воскресенье на площадь Урицкого и в музей сходим? – предложила Ульяна. – В музей революции, например.

– В музей? – удивился Янис.

– Ага. Или по проспекту «25 лет Октября» погуляем. Ну, согласен?

– По Невскому? А чего по нему гулять?

– Красиво там, не то, что тут у нас. И там магазины разные, – вздохнула Ульяна. – Как в сказке.

– У нас говорят, красиво там, где нас нет.

– Не красиво, а хорошо. И говорят так везде. Даже, наверное, в Америке. Там, кстати, есть дамский универмаг, где шьют очень красивые вещи. Платья разные крепдешиновые, гарнитурчики шелковые. Я бы в портнихи пошла, если бы не медицинский…

– Ты помолчишь или нет! На улице дубак, а ей гарнитурчик потребовался, – не вытерпел Янис девичьей болтовни. – Мать сошьет тебе любой гарнитурчик.

– Ну, мы же только посмотрели бы, – обиженно проговорила девчушка и затихла.

Однако молчание длилось недолго. Сначала она пару раз кашлянула, словно проверяя настроение Пульпе, и после чего заговорила снова:

– Мать вчера от Прошки письмо получила. Говорит, что воюет он недалеко от Ленинграда. Страшно мне за него. Не случилось бы чего.

– Не случится. Не его очередь. Скоро войне конец. На фабрике недавно собрание было. Парторг сказал, что наша армия успешно наступает.

– Ага, – согласилась девушка. – Я, наверное, спрашивала у тебя, но забыла…

– Чего еще?

– У тебя в комнате прялка красивая, с солнышками. Зачем она тебе? Ты же ее с Архангельска привез?

Янис какое-то время шел молча, словно размышляя, отвечать забывчивой соседке или нет.

– Это немногое, что от мамы осталось. Память о ней.

– А, припоминаю! Ты уже рассказывал. Ей кто-то подарил незадолго до ее ареста! – выпалила девушка и тут же спохватилась. – Ой, извини, – проговорила Ульяна, зная, как болезненно реагирует Янис на упоминание о матери.

– Да, чего уж теперь. Начальник ее бывший постарался с подарком.

Миновав Введенский канал, они повернули и направились к Загородному проспекту. В глазах Ульяны мелькнули игривые нотки и она, сделав вид, что поскользнулась, повисла у спутника на руке.

– Аккуратней! – крикнул Янис, машинально схватив ее за плечи.

Ульяна нарочито долго пыталась выпрямиться, и когда это ей удалось, негромко сказала:

– А жаль, что тебе приглашение не дали. По нему же можно вдвоем в ДК идти.

– Матери твоей дали. С ней можешь сходить.

– Матери, – передразнила девушка. – А если бы тебе дали, ты кого бы с собой взял?

– Если бы, да кабы…

– Ну, все-таки, – настаивала Ульяна.

– Не знаю. Не кого, вроде.

– А меня?

– Ой, Панина, отстань, а.

– Ну, Янис, скажи. Взял бы или нет, – не унималась девчонка.