Алексей Виноградов - Первый полицейместер. Антон Де Виер – окружение и эпоха: Три Анны

Согласно этому невыполненному замыслу принцесса Елизавета должна была быть провозглашена императрицей; (с.к.) Нарышкина, который давно уже находится во Франциии ведет тайные сношения с принцессой Елизаветой, предполагалось отозвать оттуда. Но проект этот, доверенный стольким лицам, не мог оставаться долгое время в тайне.

Виновники заговора, вынужденные пытками сознаться в своих преступлениях, были казнены в Новгороде. Князь Долгоруков, которого колесовали, был раньше послом в Польше. Новгородские гарнизоны получили подкрепления, чтобы обуздывать жителей, желавших воспротивиться выполнению казни. Казненные громко жаловались на эшафоте, что та, которую они сами возвели на престол, лишала их жизни. Императрица, будучи от природы характера кроткого и сострадательного, долго не решалась подписать приговор. Вице-канцлер Остерман представился, по своему обыкновению, больным во время следствия. Принцесса Елизавета удалилась в свой дворец, где она держится настороже, из опасения какого-нибудь неприятного происшествия. Есть еще несколько других руководителей заговора, участь которых вскоре сделается известной.

Рассказывают также и о другом заговора в Москве. Несомненно, что в империи замечается сильное брожение». (СИРИО. Т. 85)

Джони Белль лорду Гаррингтону. С.-Петербург. 10 ноября 1739. «Сюда вскоре ожидают генерала Бирона и гвардейскую пехоту из Украины. Недавно происходили страшные казни несчастной семьи Долгоруких, обвиненных в государственных преступлениях, даже в сношениях с Швецией. Вследствие этих обвинений многие члены семьи обезглавлены в Новгороде; между прочими князь Василий Лукич и князь Сергей, которого в прошлом году думали отправить в Англию. Казни эти составляют здесь тайну. Особенно поражает, что многие из казненных не были в тюрьме, ни в ссылке». (СИРИО. Т. 80)

Письмо г. де-ла-Виля. 19 февраля 1740. «Продолжают производиться самые тщательные розыски для открытия сообщников Долгоруковых. Чем более расследуют это дело, тем больше оказывается виновных; восемьдесят шесть заговорщиков уже было предано смертной казни внутри московского Кремля, и более двухсот человек было арестовано не так давно по тому же делу. Не легко предвидеть, каков будет конец сего крайнего брожения, происходящего теперь в этом государстве… Состояние Пушкина весьма значительно: оно дает до пятидесяти тысяч экюежегодного дохода и состоит из превосходных земельных угодий; рассчитывают, что у него есть еще два миллиона наличными деньгами, независимо от большого количества утвари, которой он совсем не пользовался. Присоединив все эти предметы к тому, что было конфисковано у других осужденных, и оценив земли лишь пятипроцентным доходом, хотя на основании указов здесь устанавливаются десяти- и двенадцати процентные, можно смело сказать, что в общем конфискации доставят Царице шесть или семь миллионов». (СИРИО. Т. 85)

Березов. Витцен. 1665

Долгоруков Алексей Григорьевич, сослан в Берёзов, 30 сентября 1730 умер.

Прасковья Юрьевна Хилкова, жена князя Алексея Григорьевича, сослана в Берёзов, 15 октября 1730 умерла.

Долгоруков Василий Лукич, 26 октября 1739 казнён в Новгороде.

Долгоруков Сергей Григорьевич, 26 октября 1739 казнён в Новгороде.

Долгоруков Иван Григорьевич, 26 октября 1739 казнён в Новгороде.

Долгоруков Иван Алексеевич, 12 июня 1730 сослан в Берёзов, 26 октября 1739 казнён близ Новгорода.

Долгорукова Александра Григорьевна, жена Василия Фёдоровича Салтыкова, брата царицы Прасковьи Фёдоровны, 12 июля 1730 пострижена в Нижегородском Васильевском Девичьем монастыре.

Н. Б. Долгорукова

Долгоруков Николай Алексеевич, Долгорукова сослан в Берёзов, 1739 привезён в Новгород и по урезанию языка сослан в Соловецкий монастырь.

Долгоруков Михаил Владимирович, 1739 приговорён к смертной казни, замененной на ссылку.

Долгорукова Анна Алексеевна Долгорукова, 1730 сослана в Берёзов, пострижена в Верхотурском Покровском монастыре.

Долгорукова Елена Алексеевна, 1730 сослана в Берёзов.

Долгоруков Алексей Алексеевич, 14 апреля 1730 сослан в деревню в Касимовский уезд, 1739 сослан на Камчатку матросом.

Долгоруков Александр Алексеевич, 14 апреля 1730 сослан в деревню в Касимовский уезд, 12 июня 1730 сослан в Берёзов.

Долгоруков Николай Алексеевич, 14 апреля 1730 сослан в деревню в Касимовский уезд, потом в Раненбург.

Долгоруков Пётр Сергеевич, 14 апреля 1730 сослан в деревню в Касимовский уезд, потом в Раненбург.

Долгоруков Александр Григорьевич, 15 июля 1730 поместья конфискованы, 26 июля 1730 обвинения сняты.

Долгоруков Сергей Михайлович. В 1731 был направлен в Перновский гарнизон. В 1739 был отставлен от службы с повелением жить в деревне безвыездно.

Долгоруков Василий Михайлович. С 13 лет был записан солдатом в армию, несмотря на отличия в боях по службе повышения не получал. (Пыляев М.)

Раненбург. 1911

1739. Ноября 7. Именной, данный Дворцовой Следственной Комиссией. О взыскании за похищенное из Kaзны и за взятки. (ПСЗРИ. Т 10. 7932)

1739. Ноября 12. Именной, за подписанием Кабинет-Министров и Генерала Ушакова. О преступлениях Князей Долгоруких, о казни учиненной тягчайшим из них преступникам, и об отправлении прочих в ссылку. (ПСЗРИ. Т 10. 7942)

«1739 год. Провезены в Охотск и Камчатку березовские ссыльные князья Долгоруковы: Николай, 26 лет; Александр, 21 года и Алексей, 23 лет, замешанные в деле их брата, бывшего майора Преображенского полка, нареченного шурина и друга императора Петра II, князя Ивана Алексеевича Долгорукова. Они были дети известного обер-гофмейстера и члена Верховного Тайного Совета князя Алексея Григорьевича Долгорукова. Последний вместе с женою, сыновьями и дочерьми, из которых Екатерина Алексеевна была обручена с императором Петром II, был сослан в Березов за то, что, во-первых, составил подложное завещание от имени Петра II, и, во-вторых, при вступлении на престол Анны Ивановны, был почти со всеми Долгорукими в числе лиц, подписавших акт ограничения самодержавной власти в России. Но злосчастная судьба Долгоруких этим не закончилась. После смерти стариков Долгоруких Иван Алексеевич по проискам Бирона и доносу тобольского подьячего Осипа Титина, был обвинен в том, что:

1) князь говорил об императрице в оскорбительных выражениях;