Константин Стерликов - Кара Булганака. Роман

– Я в тебе не сомневаюсь, – подбадривает Муртазаева, – только помогаю, как и всегда! Чтоб нам всем в этой адской кутерьме выжить.

– Спасибо, Таня! – улыбается Расщупкина, – Я ценю твою заботу… Вместе не пропадем!

Командир отряда, младший лейтенант Елкин и сержант Егоркин, проходят оживленные отсеки и вновь погружаются в море мрака и сеть перепутанных коридоров.

– Ну как, Михаил, – спрашивает Елкин, – процесс подземной обороны запустился, идет полным ходом, – что скажешь?

– Лучше, чем я ожидал! – отзывается в гулком кориодоре Светлосанов, – Местами я сомневался, что греха таить, мало ли, кто запаникует, испугается или сломается… Все-таки в небывалых и суровых, тяжелых условиях оказались! Тут роковая пропасть в двух шагах, у каждого! Кто-то это осознает, кто-то старается не замечать… Здесь большая сила воли требуется. А ты смотри-ка, все как один, и наши зенитчики и женщины из полевого госпиталя, все как единый механизм спаялись. Прекрасно!

– У нас народ крепкий подобрался, Михаил Викентьевич! – ободряет Егоркин, – Нас всего пара сотен, а целую армию с пушками, танками и самолетами в округе держим! Это тоже о чем-то говорит.

– Да, схватка у нас разрастается вопреки всем законам логики, – размышляет Елкин, – и здравого смысла! И самое волнующее, что она крайне непредсказуема – ни в ту, ни в другую сторону… Все может зависеть только от личной внутренней силы. Куда качнется чаша весов!

Поэтому нам придется гореть как эти факела – еще более одержимей, беспощадней и неистовей…

В гротескно-изломанных залах нижнего яруса катакомб, пробираются сквозь вязкую темноту сержант Азаров и старшина Коба, с трепещущими от холода и сквозняков, факелами в руках.

– Как в желудке у чудовища бредем… – озирается по сторонам Коба, – Того и гляди, заглотит, не поперхнется! Такая громадина, неизвестно чего, тает в темноте. Когда факелом светишь, кажется, эти камни живые или оживают…

– Это от пляшущих теней, – заключает идущий сзади Азаров, – огонь яркий, а вокруг темень смоляная, вот в глазах все и скачет…

– Может и так, но чем дальше вглубь, почему-то все нутро сжимается… Будто в омут Мертвого погружаешься, сам себя погребаешь и затухаешь как догорающая свечка…

– Просто отсутствие света, привычной яркой картинки вокруг! Вот чувства и дают сбой… Начинают паниковать, бить тревогу – где мол, солнце? Краски, образы? Манящая даль, перспектива… А тут все стирается в один беспробудный черный мрак! И мы тоже… Понятное дело, внутри все начинает восставать, не понимать и рваться наружу!

– Не все так просто! Тут что-то словно что-то другое есть… Как иное измерение жизни. Какая-то граница… А за ней что-то нам неведомое и непредсказуемое – как бушующее море пламени! То ли согреет и спасет тебя, то ли сожжет до тла…

– Да что тут может быть? Кроме брошенных камней и холода? Одни мы здесь… Из живых тварей! – удивляется Азаров, – Даже летучих мышей не видать!

– А мертвые? Вообще может ли что-то умереть до конца?

– Ты о чем вообще? О привидениях что ли? – смеется Азаров, – Может они и бродят тут, так они и в других местах есть… Я их не боюсь! От них вреда никакого… Так себе – мутный образ, как с похмелья… Прошел себе и канул восвояси! Ничего особенного. Я с детства их в родной деревне нагляделся. Так уж привык. Там у нас чего только не было! Как говорила моя бабушка, живых надо бояться, а не мертвых! Покойники тебе уже ничего не сделают, а вот живые все что угодно могут устроить. Так ты о призраках местных, или что?

– Не совсем… Здесь обитает что-то жуткое… – Коба оглядывается, – Копошится тут что-то во мраке, дышит в спину и смотрит на тебя таким испытующим взглядом, что до костей прожигает… Всю душу выворачивает!

Это никакой не призрак! А какая-т непонятная форма жизни… Словно рожденная самой тьмой, или глубиной этой каменной бездны!

– У тебя фантазия разыгралась от переутомления последних дней! – спокойно поясняет Азаров, – Все мы хлебнули за эти сутки порядком! Чудом, как уцелели! Нервы у всех шалят, хоть от фрица, хоть от мрака, ничего, отдохнешь чуток, все пройдет! Любая болячка хоть физическая, хоть психическая исчезает… Организм все реанимирует и восстанавливает! Главное духом держаться и не поддаваться темным сомнениям.

– Не думаю! Меня прошибить трудно… Чем-либо! А тут… как весь мир рухнул! Обнажился в своей гибели и открыл что-то зовущее Ужасное, совершенно не укладывающееся в разумные рамки! Но теперь уже связанное с нами. Величественное и Полыхающее, Непреклонное! И оно рядом…

– Место невеселое, согласен, – перебирается Азаров через гряду округлых камней, – но в существование подземных драконов, или кого ты там учуял – не верю! Всему есть рациональное объяснение, даже фантомам, являющимся в полночь…

– Тени это тени! Как и отражения, привидения, вещи достаточно обычные. Мы сами бывает, мрачнеем и бледнеем, выпадаем из жизни, из привычного хода вещей, не хуже завзятых призраков но тут, что грандиозно Мощное, генерирующее огромную энергию самой земли! Как живая электростанция… Или снаряд, готовый взорваться! И что ему от нас надо, непонятно.

– Выпить надо! И все пройдет… – дружески похлопывает товарища по плечу Азаров, – В медсанчасть сходить, да попросить у Макогона лекарства от душевных недугов… А то запустишь болезнь, еще не одну кикимору в тоннелях увидишь! А нам на всякую нечисть пригрезившуюся, отвлекаться нельзя! Тут чертей и наверху хватает в фашистской форме! Так что прислушайся к доброму совету…

– Да ну тебя! Я серьезно…

– А я что нет? – расплывается в широкой улыбке Азаров, – Ну не крест же тебе советовать, да молитву поповскую, чтоб химеры подземные разогнать! Это не по-советски! А вот алая звезда на фуражке и сто грамм – ни один бес не устоит! Проверено…

– Ну-ну! Поглядим, как оно будет… Тут целый мир! Чужой и со своими суровыми, я бы сказал, жестокими законами. Он шалостей не потерпит…

– Перед Человеком ничего не сдюжит! Вот исследуем все. Весь этот огромный лабиринт, всю эту замысловатую подземную систему, нанесем на карту! Разгоним всех шайтанов местных по углам – и будет полный порядок! По уставу… Красная Армия всех победит – и буржуев, и фашистов, и прочих кошмарных тварей!

– Как такую перепутанное исполинское сооружение выучить можно? – изумляется Коба, – Здесь два-три поворота и голова кругом идет, как в бесовском хороводе… Словно в Пропасть проваливаешься. И перед глазами мерещится… всякая хрень непонятная! И еще в мысли как кто-то лезет… Начинаешь думать черт знает что…

– Это все наносное, временное, как песок прибоя! В нас всегда что-то лезет, и в обыденной жизни тоже. Нам всегда выпадает много чего претерпеть. Человек ко всему привыкает! Такая уж наша доля…