Александр Бубенников - У истоков Третьего Рима

И сразу же возникло разногласие: в Западной Европе таковыми признавали римского императора и папу; на греческом Востоке – византийского императора и патриарха, выразителя собора духовных лиц. Суть Западной и Восточной империй предвосхитила раскол политический и церковный, открытое противопоставление православного Востока латинскому Западу.

Таким образом, народы, исповедующие латинскую веру, восприняли мысль, что «Священная Римская Империя», с папой и императором во главе, есть настоящая законная представительница истинного царствия на земле. Народы же православные, исповедующие греческую веру, наоборот, видели в византийском императоре своего верховного главу, а в патриархе константинопольском – истинного представителя вселенской церкви.

До поры, до времени Русь Киевская, Владимирская и Московская считала себя «покорною дщерью» константинопольского патриарха, а в византийском императоре видела верховного блюстителя некой общественной правды. Константинополь стал в глазах русских как бы «Вторым Римом». Однако со времен правления деда и отца Василия Ивановича, Василия Темного и Ивана Великого во взглядах русского православного общества произошла кардинальная перемена.

Флорентийская уния 1439 года пошатнула в самом корне авторитет греческой церкви; авторитет Византии, как хранительницы заветов православия, исчезло, а с ним и право на главенство политическое. Последующее падение Константинополя, взятого и разрушенного турками-османами в 1453 году, понятое на Руси, как «Божья кара» за отпадение от истинной христианской веры, еще более укрепило новый взгляд на «Второй Рим», который погиб, подобно Первому Риму. Однако с гибелью Первого и Второго Рима еще не погибло православное царство, и верится, что ему суждено никогда не погибнуть!..

Великий Первый Рим вроде как сохранил свое физическое бытие, но утерял свою духовную сущность, будучи полонен латинянами Оплотом православия стала Византия, Второй Рим, царство неколебимой греческой веры, но и оно пало под напором турок, попало во власть «неверных». Крушение двух царств словно расчистило место для нового московского царства с правой верой – христианским православием.

Правая истина, правая вера бессмертны, как «ромейское царство нерушимое» сложившееся в эпоху императора Августа, которой относились деяния и земная жизнь Иисуса Христа, посланного на землю Господом Богом. Бог мог покарать неверных и неправых, но Он никогда не мог бы допустить уничтожить веру истинную и правую. Правая вера – вечная, неумирающая; иссякнет она – тогда и всему миру конец. Но мир после исчезновения двух сосудов Первого и Второго Рима все еще существует, и потому дважды разбитые сосуды должны быть заменен новым, чтобы воплотить вечную истину и снова дать ей государственные формы существования.

Таким новым живительным сосудом, новым Третьим Римом и является Москва, Московское государство русского православного народа. Окончательное освобождение от татаро-монгольского ига, объединение разрозненных мелких уделов в большое Московское государство, наконец, брак Ивана Великого на Деспине Софье Палеолог, племяннице и «престолонаследнице» последнего византийского императора – Деспота – подтверждали представление о праве Москвы называться Третьим Римом.

К тому же идея Москвы – Третьего Рима – неразрывно связана с принятие царского титула и византийского герба, учреждение патриаршества, возникновением и хождением в народе трех благочестивых легенд, поддерживаемых православным духовенством и московскими государями. А именно, о бармах и царском венце, полученных Владимиром Мономахом от византийского императора Константина Мономаха; о происхождении Рюрика и всех Рюриковичей от Прусса, брата римского кесаря-императора; и о белом клобуке, как символе церковной независимости (который византийский император Константин Великий вручил римскому папе Сильвестру, а преемники последнего, в сознании своего недостоинства, передали его константинопольскому патриарху; от него он перешел к новгородским владыкам, а потом к московским митрополитам).

Василию Ивановичу, старшему сыну Ивана Великого и Деспины Софьи, только что вышедшему из непримиримого династического противостояния с царевичем Дмитрием и только что присоединившего вечевой вольный Псков, как никому и никогда еще из московских государей, важна была гениальная подсказка-напоминание из Пскова монаха Филофея: первые два Рима погибли, третий не погибнет, а четвертому не бывать. Значит, его царствование и его православное царство будут счастливыми. Потому и нашел государев отклик на послание монаха-старца из псковского Елеазарова монастыря Филофея, разъясненное ему в обстоятельном докладе ученым дьяком Мисюрь-Мунехиным.

По сердцу и по душе пришлось Василию Ивановичу его новое положение, в которые его поставили монах Филофей и дьяк Мисюрь-Мунехин. Но это положение, не давая, по сути, никаких новых царских прав, накладывало новые обязанности, а также новые обязательства перед православной церковью и своими православными подданными. Православная Русь должна была хранить правую веру своих отцов и дедов и бороться с ее врагами. Василий понимал, что недаром ему отцу-государю Латинский Запад предлагал и титул императора и даже земли Византии – Второго Рима в обмен на совместный поход против турок-осман. Не клюнул на наживку латинского Запада мудрый Иван Великий. Хотя многочисленные посланники римские папы старались поднять московского государя против турок, предвосхищая мысль монаха Филофея, что русские цари – законные наследники Византии. И он, государь Василий не клюнет на наживку латинян. Со своими внутренними русскими проблемами разобраться бы по-хорошему, мир и порядок в своем русском доме бы устроить, как следует…

Потому после прочтения стройной концепции Филофея о Москве – Третьем Риме Василий вернулся к поставленным перед государем монахом других злополучных вопросов текущей псковской жизни, как, впрочем, и всего устройства Русского православного государства. Особо выделил Василий острую полемику старца Трехсвятительского Елеазарова монастыря с астрологическими предсказаниями Николая Немчина, вообще, о необходимости отвержения всех «лукавых» принципов астрологии, непримиримой борьбы со сторонниками и покровителями этого течения, размывающего фундамент стройного красивого здания православной церкви. Может, потому Василий и внимательно изучил в послании сугубо «псковские» текущие вопросы старца Елеазарова монастыря, потому что в строках о необходимости давать отпор лжеученым астрологам, а Филофей разбил в пух и прах астрологические предсказания Немчина, Василий уловил косвенный панегирик в свой адрес непримиримого борца с ересью и покровителями этой ереси при дворе, уже низложенными и загубленными им Еленой Волошанкой и Дмитрием-внуком.