Александр Бубенников - У истоков Третьего Рима

Сам же Михаил Глинский получил воспитание и блестящее образование за границей, в Германии и Италии, говоря на многих европейских языках и успешно служа в армии герцога Альбрехта Саксонского, а также у императора Максимилиана. В Италии же князь Михаил был обращен в латинскую веру. После возвращения в Литву он стал одним из самых влиятельных лиц в литовской политике, приближенным великого князя Александра, назначившим в 1499 году Михаила Глинского маршалом своего двора. Когда Александр поехал в Краков на коронацию, Глинский сопровождал его в качестве посла от Литвы.

Громадное богатство и близость к королю помогало Глинскому приобретать многочисленных сторонников и друзей, в первую очередь со стороны русского православного боярства. Деятельный, инициативный и крайне амбициозный Михаил Глинский по праву снискал любовь и доверенность короля своими воинскими заслугами, проявив себя талантливым и удачливым полководцем в затяжных войнах Литвы с крымскими татарами хана Менгли-Гирея, главного союзника Москвы.

Когда неожиданно заболевший и сгоравший буквально на глазах своих подданных король Александр уже лежал на смертном одре, и не мог руководить литовской обороной против стремительно продвигавшихся по Литве крымских татар, пошатнувшуюся королевскую власть вовремя поддержал князь Михаил. Храбрый и опытный в военном деле князь к радости короля сел на коня, собрал на скорую руку воинов и, защищая умиравшего друга-короля, утешил того замечательной военной победой над крымским ханом в последние мгновения жизни Александра. Многочисленные завистники и недоброжелатели Михаила Глинского уже после скоропалительной смерти короля с кривой улыбкой шептались по углам, что сей князь покрыл себя доблестной победой над крымчаками недаром, поскольку втайне надеялся, что его покровитель Александр, ободренный этой победой, со своего смертного одра передаст власть королевскую не брату Сигизмунду, а своему близкому другу Михаилу.

Литовская знать вместе с коронной польской шляхтой сильно опасались, что Михаил Глинский по смерти бездетного в браке с Еленой короля Александра, может захватить в Литве власть в свои руки и даже перенести литовскую столицу в киевские или даже в московские земли. Польские и литовские магнаты были частично наслышаны о тайном политическом сговоре Михаила Глинского с иудейской партией в Литве, гонителем которой и ярым притеснителем литовских иудеев был ярый поборник латинской веры король Александр. Именно с помощью гонимой королем иудейской партией, когда Александр изгнал иудеев из Литвы в Польшу, Михаил Глинский вместе со своими братьями Василием и Иваном имел твердое намерение восстановить древнее великое княжение Киевское и господствовать там на правах независимого правителя.

Трудно сказать, что действительно было на уме у князя Михаила – встать во главе всей Литвы или только восстановленного независимого Киевского княжества? Но факт остается фактом: многие из киевских православных бояр и тамошних иудейских богатеев присягнули ему в верности. На тайные глубокие связи Михаила Глинского с иудейской партией, как и с подданными молдавского господаря Стефана указывает еще один любопытный политический след: обе стороны активно содействовали в организации «династического» брака князя Михаила и вдовствующей супруги великого киевского князя Симеона Олельковича, Анастасии. Сам господарь Стефан был женат на сестре Симеона Олельковича и Михаила Олельковича, Марии Мангупской с иудейской кровью, а дочь Стефана и Марии Елена Волошанка стала супругой великого князя Московского Ивана Младого и матерью Дмитрия-внука…

«Династический» брак Михаила Глинского с вдовствующей киевской княгиней Анастасией позволил бы ему приобрести законное право на великое княжение Киевское. Трудно представить, как бы сложилась в этом случае история Литвы и Москвы, если бы Михаилу Глинскому и гонимой иудейской партии удалось устроить этот «династический» брак. Ведь все уже шло к этому, все было давно уже оговорено и готово к исполнению. Только друг Михаила Глинского, сам несчастный в бездетном браке с Еленой король Александр был очевидным препятствием на пути тайных планов иудеев и князя Михаила. И вдруг король подозрительно скоропалительно и неизлечимо заболевает…

Когда несчастный король Александр вдруг опасно заболел неизлечимой болезнью, многие литовские и польские магнаты заподозрили, что дело тут нечисто, возможно, отравление со стороны гонимых Александром иудеев и их тайным покровителем Михаилом Глинским. Главное подозрение отравления ядом короля падало на придворного доктора Балинского, повязанного с заговорщиками из иудеев, вышвырнутых королем тринадцать лет тому назад из Литвы в Польшу. Подозрения на друга короля Глинского, хотя и косвенные, тоже были не без основания, поскольку через посредничество тайных иудеев осуществлялась организация «династического» брака Михаила и Анастасии Киевской. И даже бурная военная активность Михаила Глинского, проявленная им в схватках с подступившим войском крымчаков Менгли-Гирея к литовской столице, где король лежал на смертном одре, не могла убедить недругов Глинского в том, что он не способствовал иудейскому отравлению Александра.

Подозрения в пособничестве Глинского иудейским отравителям короля руками придворного доктора Балинского активно муссировались в круге недругов и противников князя, главным из которых был польский магнат Забржезинский. И лихие подозрения, поначалу казавшиеся многим оговорами Михаила Глинского, резко усилилось уже после смерти несчастного короля Александра, гонителя иудеев и близкого друга князя.

Особенно эти подозрения и обвинения усилились после того, когда князь Михаил тайно освободил арестованного канцлером Литвы Ласким подозреваемого в смерти короля доктора Балинского и дал ему возможность бежать из Литвы в Краков. И в Кракове от подозреваемого в отравлении короля доктора Балинского словно след простыл…

Злые языки в Литве и Польше говорили, что всё равно часы пребывания доктора Балинского в Кракове сочтены. Либо сторонники канцлера Лаского его достанут. Либо еще раньше с ним расправятся иудеи. Тем более что новый король Сигизмунд обещал позволить всем изгнанным из Литвы братом Александром иудеям возвратиться в литовские земли.

Так оно и случилось: как будто иудейские заговорщики, отравившие руками доктора Балинского Александра и с помощью Михаила Глинского избежавшего следствия над Балинским, арестованного Ласким, способствовали приходу к власти их нового покровителя Сигизмунда вместо Глинского. И уже в 1507 году Сигизмунд с дозволением иудеям вернуться в Литву даст им новую грамоту, подтверждающую старую грамоту Витовта с дарованием иудеям литовским отобранных у них привилегий и предоставлением обширных не ущемляемых личных, религиозных и экономических прав.