Дмитрий Кноблох - До сотворения мира. Студёная вода и Чёрный медведь

– Ты чего хотел-то, Волеслав?

За то время, что Волеслав потратил на наблюдение за рекой, народ уже лёг спать у потухших костров, закутавшись в шерстяные одеяла. Только ладейная стража, тихо переговариваясь, нарушала ночную тишину. Волька, который не сразу отошёл от еле слышных новых для него звуков, поведанных ему рекою, ответил не сразу.

– Да я тово, разузнать хотел, кто есть такие Ящерглавы, чем они страшны, и почему они по ночам тихо крадутся и лиходейничают. Что, так нельзя попросить у добрых людей, что красться-то? Ну про страны дальние выведать. А ты реку слушал. И я стал.

– Ну и как?

– Что, как?

– Как что, река, которую слушал.

– Не хочу лукавить, лес лучше! Река тяжёлая, тягучая, а лес быстрый, звонкий.

– Точно, тягучая…

– Цапель, я вот про что… Ящерглавы.

– Ну да, Ящерглавы… Есть такое дело, слушай. – и Цапель, почесав длинную как у волхва бороду, продолжил со знанием дела.

Енто люди такие, не звери вовсе, а Ящерглавами их бабы на сёлах зовут, правильно звать варяги, потому как на северном море живут. Говорят, про них много, и истории разные сочиняют. Особенно те, кто их не видел ни разу. Вои они дюже храбрые, скажу тебе, брат. Своих не бросают, от труда ратного никогда не бегут, всегда до драки охочие. Даже если их числом совсем мало, люто на ворогов своих бросаться и биться будут, покуда на ногах и топор из руки не выпал. До последнего стоять будут. Когда бьются, кричат громко и страшно, пужают тех, кто с ними раньше не видался. Ящерглавами их кличут за то, что на носах ладей своих Ящерову голову цепляют. Принято так у них в родах. Говорят, они Чернобогу поганому дары несут и почитают его вместо добрых богов, тут я врать не буду, сам точно не знаю. А он, Чернобог проклятый, им и велел Ящерову башку на нос ладейный цеплять, дабы людей предупреждать, дескать, не с добром они идут, лиходейничать задумали. Так они и цепляют. Когда с добром идут, без башки, а как нацепят, тут уж берись за рогатину, али что есть под рукой, и стой насмерть, они ворогов не щадят и сами пощады не ждут. Злые люди, это потому, что на холодных морях живут, не доедают, видимо, вот и злые. Но здоровы как медведи и такие же вонючие, по запаху можно понять, что в лесу схоронились. Бани не знают, бороды в косы заплетают, много скуры (шкур) надевают на себя, даже летом. Так что и прям на снегу могут спать, без одеял. Хлеба не сеют, живут зажитием (военным грабежом) и охотой. Медов не очень жалуют, зато варят квас, иль как там они его зовут, запамятовал, из пережаренного ячменя. Я пробовал, крепче доброго мёда, но горький. Порядка не знают, дикие люди. Князя не выбирают и дружины у них нет. Но им и не надо, у них в родах только вои одни, что на ладьях зажитничают (добывают военные трофеи). В поле биться с ними смех один, сами на копья бросаются, храбростью друг перед другом кичатся. Но вот на ладьях один вой ихний двоих нашенских стоит. С луков стреляют добро, но не особо их в войском деле жалуют, зато топор кидают точно на двадцать шагов. Ладьи у них больше наших, длинные, вёсел много, таккак и по морям зараз ходят, быстрые, для войского дела больше приспособлены, чем с товаром ходить. Да и сёла свои не на реках ставят, а прям на море студёном. Баб ихних не видал, но люди говорят, как мужи, с топорами ходят. Говор у них, как ворона каркает. Слыхал, что некоторые из них зверем могут обернуться. Что ещё? А да, собаки у них есть здоровенные, медведя вдвоем берут, серые морды злющие, клыки в палец. Они им ладьи сторожат. А так варяги ничего ребята, и весёлые, и компанейские, и песни у них ладные. Короче, нормальный народ, если не злить. А то, что они зажитем живут, ты судить не поспешай. Ну сам представь, земли у них скудные, камни одни, доброй землицы, почитай, нет, хлеб не растёт, а кушать детки просят. Вот и зажитничают. Когда детки кушать просят, и не на такое пойдёшь. А могли бы до наших земель пойти, чтоб вместе жить, да не хотят капищ своих бросать и курганов, где предки лежат. Ты бы бросил? – Волеслав отрицательно покачал головой. – Вот и они не бросают. А вот по мне, зря это они. Ведь все рода раньше на других землях жили. Давно, правда, но жили. Так и они бы к нам в земли пришли. Ну или к Полянам, или Древлянам, у них тоже земли без края. Поклонились бы добрым богам. Чур бы показал, где хлеб сеять. Род от горестей уберег бы. Мокошь в избы радость бы понесла и детей оберегла бы, глядь, и бабы как бабы ходили бы без топоров. Перун бы научил храбрых воев строй ставить, и пеший, и конный, и иным войским премудростям, а то стыдобища, мужи здоровенные, храбрые, а строя не знают. Только и могут, что на ладьях силушкой похваляться. А Ярило праздники, да любви бы принёс. А Дажбог тепла бы в сердце дал, мира и согласия. Зажили бы как люди, в бани ходили бы. Так нет же, уперлись они в своего Чернобога и свиту евонную, как бараны, и с места их не свернуть. Только и знают, что Ящерову голову на ладью цеплять и лиходейничать. Ничего им больше и нетребовано. Вот тебе, брат, Ящерглавы, варяги по-правильному.

– А медведем Чёрным могут обернуться? – перебил рассказчика Волеслав, немного разволновавшись от услышанного.

– А почему нет, могут, наверное, какую шкуру наденут, в такого зверя и обернутся. Хошь, вчёрного медведя, хошь, в серого. Тут уж как волхвы снарядят.

– А море, что за море такое? Все говорят, море, море…

– Вода там солёная, пить нельзя, помрёшь, вот тебе почему и море, морит оно. Воды много, а пить нельзя. Понятно?

– Так как же там рыбы живут? В ядовитой воде-то?

– Да нормально живут, плавают, и вода там не ядовитая, просто солёная дюже, потому и пить нельзя. То нам, а рыбам нормально. Всё, Волеслав, иди спать, а то завра варяг накинется, а ты лук не удержишь.

– Я-то удержу!

– Спать иди, удержит он, будет время, покажешь, чему там Доброхлеб, бабник старый, тебя выучил.

– А про товарников и земли дальние расскажешь?

– Конечно, расскажу, когда у тебя охота будет слушать, спи уже, и мне дай отдохнуть.

Волеслав в знак благодарности за рассказ поклонился Цапелю. После чего тихонько, чтобы не разбудить тех, кто вернулся спать на ладью, пошёл на свою лежанку, и, завернувшись в шерстяное одеяло, уснул, только лишь прислонив голову к своему баулу. Ночью ему снились Варяги огромного роста в окружении страшных серых собак. Они пили квас прямо из дубовых кадушек, громко кричали, прыгали и стоили страшные рожи, призывая лютого Чернобога на бой с Волеславом. Проснулся Волеслав как обычно, и по привычке побежал искать родник, чтобы набрать студёной воды, что, в принципе, было и не нужно, так как в кадье воды было полно, а ладейники пили воду прям из реки. Родника он не нашёл, зато нашёл отличный обрыв с раковыми норами. Раков там было полно, и он довольно быстро натягал полный холщовый мешок, на радость своим товарищам, которые только начинали просыпаться. Загор уже стоял на корме и потягивал из деревянной чашки ароматный горячий напиток, рассветень (иван-чай). Загор, если честно, не очень любил утром пить сладкий мёд (горячий напиток из мёда, орехов и перемолотого овса), ему больше по вкусу был кисловатый и терпкий рассветень, но, тем не менее, добрый мёд (брага на основе мёда, делалась из заплесневелого хлеба, примерно 2—3 градуса спирта) он жаловал, особенно под вечер, перед сном, конечно, не в свой черёд стоять настороже. Раков поутру есть не стали, полный чан каши был. Но до обеда не издохнут. Волеслав быстро разложил кашу по плошкам товарищей, разлил горячего сладкого мёда и, пока у него выдалось свободное время, опять решил подоставать вопросами Цапеля. К старшому прицепиться не решился, тот занят был.