Екатерина Шубочкина - Батюшка есаул

– Один Бог знает, что у них там, в столице, творится, но нам-то здесь что делать теперь?! – перехватил разговор Могилёв. – Признавать законность приказов Временного комитета? Или ждать указов нового царя?

– Бежать впереди колесницы не надо, конечно, – рассудил старший Каргополов. – Но и открыто выступать против перемен пока не стоит. Господь Россию хранит – утрясется! Время покажет, что к чему, иначе не бывает.

– Легко говорить: не противиться! – воскликнул Могилёв. – С ног на голову всё переворачивается! Приказ «Номер один» только чего стоит! Какие-то комитеты требуют создать в армии и подчиняться, какое-то равенство чинов – бред!

– Будем надеяться, что всё это временно, – многозначительно отчеканил каждое слово полковник. – Подождем.

– Значит, будем, как и прежде, просто четко выполнять свои служебные обязанности, – резюмировал командующий казачьим дивизионом. – Поменьше эмоций – крепче ряды! Политические подпольщики, правда, теперь ничего не боятся и открыто будоражат общественность своими лозунгами, так что тишины и порядка вряд ли стоит ждать в ближайшем будущем! Подъесаул Каргополов, Миша, аккуратнее будь с такими активистами: уж очень любят они провокации и революции!

– Всех бы их на фронт отправить! – отреагировал Михаил Михайлович. – В пехоту! Больше пользы бы было….

Наталья не находила себе места: сновала по комнате из угла в угол, занимая себя мелкой домашней работой в ожидании задерживающегося со службы мужа. Уже совсем стемнело, когда он, наконец, вошел в дом.

– Миша, скажи, правда, что люди в столице так взбунтовались, что царя свергли? – тотчас кинулась женщина к хмурому супругу. – Весь город гудит об этом.

– Правда, – сухо ответил тот, стягивая сапоги.

– Господи! – вскинув руки к груди, воскликнула Наталья. – Что же теперь будет-то?!

– Новый день, новый приказ, новый государь, всё будет как всегда, только но-во-е… – также без особых эмоций выдал Михаил, лишь зажмурившись на секунду так, словно разом и навсегда хотел забыть все неприятности этого дня: – Ужинать не буду, спать сразу пойду, устал очень.

– Конечно, поздно уже, – волнение Натальи немного улеглось, вняв эмоциональной сдержанности супруга, она тоже направилась в кровать. – Всё будет хорошо, утрясется, успокоится. Господи, помилуй нас, грешных!

Однако успокоиться в ту ночь Наталья так и не смогла, словно предчувствовала что-то дурное, и действительно, в полшестого утра в дверь дома Каргополовых кто-то настойчиво и сильно застучал так, что все домашние подпрыгнули в кроватях, а сам хозяин поспешил скорее узнать у визитера, что случилось.

– Миша, что происходит?! Что за срочность? Кого-то убили? – взволнованно поинтересовалась Наталья, наблюдая, как муж, вернувшийся через пару минут в спальню, на ходу натягивает на себя обмундирование и сапоги.

– Могилёва арестовали. Полчаса назад. Ерунда какая-то! Кто мог его арестовать?! За что?! – наскоро объяснив свой возбужденный скоропалительный сбор, Михаил Михайлович удалился вместе с ожидавшим его при дверях вахмистром его казачьей сотни.

«Приказом за номером шестьдесят четыре по Красноярскому казачьему дивизиону от пятого марта одна тысяча семнадцатого года командующий дивизионом есаул Могилёв Александр Александрович был арестован за неподчинение новому правительству по постановлению Совета рабочих, солдатских и казачьих депутатов» – таков был официальный ответ подъесаулу Каргополову на вопросы о причинах задержания его непосредственного начальника. В ответ на происходящее Михаил Михайлович незамедлительно объявил срочный сбор всего офицерского состава казачьего дивизиона на совещание.

– Итак, все вы наверняка уже знаете о том, что произошло, – начал собрание подъесаул как инициатор и командир одной из трех казачьих сотен, когда трапезная казачьих казарм плотно забилась людьми.

– Конечно, знаем, самодержавию пришел конец! Революция победила! – раздался на это возглас из группы молодых казаков, едва получивших свои первые офицерские погоны.

Каргополов многозначительно замолчал, бросил строгий взгляд в сторону юнцов и, убедившись в том, что большей дерзости с их стороны не последует, ответил на выкрик:

– Не пристало казакам делать скоропалительных выводов о судьбе Отечества и интересоваться более политикой, чем непосредственной службой оному! Знаю, что многие из вас разделяют взгляды социалистов и революционеров, кто-то выступает за кадетов с их либерализмом – ваша свобода и мнение, но долг казака превыше этого! Не забыли еще: «Служим Отечеству, Вере Православной и казачеству»?

Молодежь промолчала, недовольно насупившись, более же зрелые офицеры одобрительно закивали, поддерживая командира.

– Но я, собственно, начиная разговор, имел в виду внезапный арест командующего Могилёва, – продолжил Михаил, – вот что в первую очередь нам с вами необходимо обсудить. Командующему в вину прописали активные разгоны митингов, которые, на мой взгляд, были больше похожи на беспорядочные шумные сборища, потому считаю, что казаки действовали в рамках своих прямых обязанностей по обеспечению порядка в городе и за его пределами. Посему предлагаю отстоять честное имя есаула Могилёва, который не совершил, на мой взгляд, никаких противозаконных действий! Это какое-то недоразумение! Лично я готов дать по этому делу исчерпывающие объяснения в пользу Александра Александровича. Что скажете, братья казаки?

– Теперь новые власти требуют другого отношения к митингующим и их провокаторам, называя их агитаторами, людьми революции, – первым отозвался урядник Шахматов. – Вряд ли нас будут слушать. Мне кажется, стоит подключить начальство военного округа в Иркутске, оно поважнее нас будет, зачтут прошлые заслуги Могилёва перед родиной.

– Предлагаю сегодня же составить петицию в Иркутск и подписать всем согласным с ней офицерам! – поддержал разумное предложение Каргополов. – Хотелось бы также поинтересоваться у казачьего представителя в Красноярском комитете Совета рабочих, солдатских и казачьих депутатов офицера третьей казачьей сотни Жданова по поводу правомочности принятия подобных постановлений об арестах наших офицеров от Совдепа в условиях без того нестабильной обстановки в стране в ожидании нового российского императора Михаила Александровича. Жданов здесь сейчас присутствует?

– Ваше благородие, так не будет никакого нового императора… – в полной тишине зала осторожно отметил всё тот же Шахматов. – Вы не в курсе? – и по вскинутым вопросительно вверх бровям подъесаула Каргополова понял, что тот действительно не знает свежих новостей. – В Совдепе еще вчера знали о том, что Михаил Александрович отказался от принятия престола, – поделился урядник. – Большевики и эсеры уже закидали город листовками с этой информацией. Власть, говорят, принадлежит теперь только народу!