Александр Дорофеев - Повести нового света
- Название:Повести нового света
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785005562296
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Дорофеев - Повести нового света краткое содержание
Повести нового света - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Этому были посвящены декабрь и январь.
Март и апрель – для выжигания кустарника и пней. А в мае-июне – посев. Агила понуро ходил по взрыхлённой земле, держа в руках полую тыкву с семенами и палку-копалку.
Когда дул ветер, семена разлетались, а сухая земля забивала глаза. В пору затишья его облепляли москиты. На местных жителей они, кажется, не обращали внимания.
В сезон дождей, по колено в грязи, Агила пропалывал мильпу от сорняков.
Затем сгибал каждый кукурузный стебель, чтобы лишить початки лишней влаги и ускорить созревание. Но стебли под его руками предательски ломались.
В ноябре начинался сбор урожая, затягивавшийся иногда до марта, – столько урождалось этого чёртового маиса!
Агила всей душой возненавидел его. Мало того, что возился с ним круглый год, так ещё и кормили его одним маисом. То в виде лепёшек жареных, то печёных, то кашей, завёрнутой в пальмовые листья, или просто варёными початками, а то и сырыми – в зависимости от усердия в работе.
Он старался быть прилежным, но всё получалось как-то наперекосяк, неловко. Пожалуй, не менее одного раза в неделю заунывно гудели барабаны-туны, и его наказывали, усаживая всё на тот же проклятый кактус. Взгляд Агилы померк, и дух надломился, как кукурузный стебель.
Конечно, тогда он и представить не мог, что через какие-нибудь триста лет гербом независимой Мексики станет орёл, сидящий на кактусе, правда, со змеёй в клюве.
Словом, Агила был не просто рабом, а презираемым. На него смотрели, как на глупца, который не может выполнить самую нехитрую работу.
И, в конце концов, за двадцать бобов какао, очень дёшево, – хороший кролик стоит едва ли меньше, – касике продал его в соседнюю деревню. Там Агила молол маис тяжеленными жерновами.
«Может, я терплю всё это за то, что бросил Гереро в беде? – размышлял он, ненавидя себя за малодушие, – Беднягу, наверное, давно съели, а костями его стучат в барабаны».
Ещё дважды продавали Агилу, пока он не показал себя приличным рыбаком.
Прошли годы, или, если на местном наречии, – туны. Он сбился со счёту, сколько. Но однажды, во время урагана, ему удалось бежать из рыбацкой деревни, не зная, куда и зачем. Штормовые волны гнали его прочь с берега моря. Деревья стегали ветками и кололи шипами. Крокодилы, выпрыгивая из лагун, щёлкали зубами. О, каким жалким и потерянным чувствовал себя Агила!
Он достиг мыса Каточе – конца земли, крайней точки полуострова Юкатан. Дальше было только море. Он оказался среди бесчисленных стай розовых фламинго, маленьких белых цапель, чаек и важных пеликанов с тройными подбородками.
– Вот моё место! – воскликнул Агила.
И поселился среди птиц, построив гнездо из ила и водорослей. Рыбачил на мелководье. Подолгу замирал на одной ноге, а когда подплывала рыба, глушил её пяткой. Давно уж не был так счастлив. Хотя почти оглох от неумолчного гоготанья, кряканья, карканья и пиликанья.
Да и во время брачных танцев ему не везло. Какая-то мелкая цапелька, приняв за соперника, ударила в глаз острым клювом, так что Агила окосел.
Когда в 1519 году к мысу Каточе подошли корабли Эрнана Кортеса, он пытался улететь и отчаянно клевался. Его поймали сетью и с трудом добились, кто он и откуда. Сначала раздавался только птичий лепет:
– Чаль-чиу-тли-куэ!
Кортес подумал, что это язык майя, и назначил Агилу переводчиком. Вскоре одно индейское племя подарило испанцам в знак примирения и дружбы двадцать девушек. Тогда и Агила получил невесту, от которой у него через год родился сын, слегка похожий на розового пеликана.
К этому времени сыну Гереро уже исполнилось шесть лет.
Город Тайясаль
Гереро схватили люди из рода ица, принадлежащего к племени майя, – и повели, как бычка, на верёвке.
Спали индейские воины мало, приложив ухо к земле, чтобы не прозевать опасность. Изредка разогревали на горячих камнях кукурузные лепёшки и закусывали красным перцем.
Трудно сказать, где они шли и сколько времени.
Сначала, кажется, берегом моря. Затем по бесконечным зарослям, по едва заметным тропам. Гереро помнил только пятна света и тьмы, мелькавшие в глазах, – то ли это солнечные блики на листве деревьев, то ли дни и ночи. Вероятно, ему подмешивали какой-то дурман в воду.
Сознание его прояснилось, когда они вышли на берег огромного пресноводного озера.
– Петен-Ица, – кивнул предводитель воинов, а затем указал копьём вдаль, где виднелся остров, – Тайясаль!
В общем Гереро понял, как и что называется.
Его усадили в длинную узкую лодку с навесом из пальмовых листьев.
Это была пирога, выдолбленная из цельного ствола, с нашивными тростниковыми бортами, промазанными смолой. Управляемая двумя гребцами, она быстро заскользила по тихой прозрачной воде.
Когда подошли к острову, Гереро увидел мальчика в соломенной шляпе, волочившего за собой на верёвке небольшого крокодила.
«Эх, вот точно также и меня притащили», – подумал он.
Хотя, наверное, воздержался бы от сравнений, если бы знал, что молодой крокодил – любимая пища здешних жителей.
Неподалёку стояли деревянные, обмазанные глиной, хижины-чосы с высокими крышами из пальмовых листьев. Это были окраины города Тайясаля.
Дальше начиналась мощёная дорога, по краям которой поднимались белокаменные дома.
Встречались полуголые люди в набедренных повязках. И другие – в белых одеждах, расшитых узорами, в широкополых шляпах, в сандалиях на каблуках.
Там и сям виднелись огороды и фруктовые сады. Здесь взращивали кукурузу в обнимку с фасолью и тыквами. Сорго и манго. Грейпфруты, кокосы и бананы. Инжир и финики. Гуайяву и папайю. Лавровые, каучуковые и красные деревья. Да чего тут только не росло?! Казалось, всё само лезло из земли поближе к солнцу. Даже рамон – хлебное дерево.
В городе было шумно, как в любом месте, где собирается немало людей и животных.
Ну, по голосистости и неугомонности, с чем сравнить живой город? Разве что с птичьим базаром!
Перекрикивая друг друга, торговцы предлагали разноцветные перья и камни, сушёную рыбу и кабанчиков, кукурузные лепёшки и цветные покрывала, одежду, кораллы, морские раковины и много прочего, неизвестного Гереро, – ни по виду, ни по назначению.
У него голова кружилась от гула, а, возможно, от каких-то редких ароматов и пряностей.
«Может, это опять сон, – раздумывал он, – Впрочем, весьма любопытный. Даже если меня здесь зарежут или повесят, будет на что поглядеть перед смертью».
Как большинство людей на этом свете, Гереро не понимал своей жизни. Куда-то его влекло, чего-то ему хотелось. А почему, собственно, того, а не этого – он бы не ответил.
Но, в отличие от многих, Гереро радовался всему, что с ним происходило, и в каждом прожитом дне находил свою прелесть. Как говорится, и в ненастье для него проглядывало солнце. Он был, что называется, – лёгким человеком. И потому многие беды оборачивались для него благополучием.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: