Леонид Иванов - Свой хлеб. «Каждый человек – это своя история жизни»

Батя и брат, окружив Ивана в свое кольцо, заставляли его работать нагайкой, иначе разъярённая толпа стащит тебя с коня, тогда точно наступит конец. Не понимая, что делает, Иван усердно работал нагайкой. Видать больше от страха, чем от махания нагайкой, вспотела спина, сковывая каждое движение рукой.

Когда этот кошмар закончился, и сотня снова собралась в боевой строй, слова говорившего что – то есаула не доходили до сознания Ивана.

Через три дня все утихло, и сотня отправилась домой. Наши потери составили: один убитый и пятеро раненых.

Вроде и не война, а потери есть.

Горемычная вдова и облепившие её дети, посылала кому – то проклятия. Но что проклятия, убитого не вернешь. Как объяснить детям, что отца больше нет, и никто не возьмет их на свои сильные руки, не погладит по вихрастой головке маленького сына, не принесет от зайца гостинца.

По возвращении домой, Иван решил покончить с воинской обязанностью. Но не тут то было. При первом же заикании об этом, был отправлен в карцер, на исправительные работы. В карцере то и засела в его молодую голову опасная идея: «Бежать»!

«В станице ему жизни не дадут. Да и потерять жизнь в молодом возрасте», – такая перспектива Ивана не устраивала.

После отбывания наказания, отправился с матерью на полевой стан, где началась страда.

К концу июля созревали хлеба. Наступало время жатвы.

Рожь начинали жать сразу после Ильина дня – второго августа.

Чтобы быть уверенным в том, что зерновые поспели, дед Василий с обеда поехал с внуком Иваном в поле. Спешившись, зашел на поле, сорвал колосок, вышелушил зерно в ладонь. Попробовал зерно на зуб. Зерно хрустело, а следовательно, хлеб поспел и его нужно срочно убирать.

– После уборки ржи, приступим к уборке пшеницы.

Пшеница подождёт. Она более выносливая, да и поспевает позже, чем рожь – поучал внука дед Василь.

На следующее утро всё семейство, в том числе и вольнонаёмные, выдвинулись из станицы на свой надел, где были посеяны зерновые.

Не отстали от них и кумовья Артамоновы, Есауловы и другие станичники.

Дед, как самый старший в семье, дал разрешение на начало косовицы. Подождал, пока бабы свяжут первый сноп. Забрал его и укатил домой. Сноп установил в красный угол, поближе к образам.

Теперь вся организация по уборке зерновых, кормление работников перешла на правах старшинства к матери. И она с этим справляется умело.

В этом году рожь выросла не равномерно, а гаями.

Где рожь выросла высокой и густой, наёмные женщины убирали серпами. Ох и тяжёлая это работа. Целый день, под пекущими лучами летнего солнца, делая перерыв на обед и небольшой отдых после обеда. И снова работа.

Женщины подхватывали охапку колосьев левой рукой, а правой отрезали серпом этот пучок. Затем клали пучок в сторону и снова подхватывали следующую партию колосьев. Следующая женщина, идущая за первой, вязала снопы и аккуратно устанавливала их вверх колосьями в небольшие копны. За целый день работы болела спина, ныли все мышцы задействованные в работе. Болела голова. Но работа была на первом месте. За неё платили, а за то, что ты полежишь в тени деревьев, получишь дырку от бублика. Так что лечили себя на ходу. Если заболела спина, то обвязывали её жгутом, связанным из соломы ржи. Такую повязку надевали и на голову. Вода и холодный хлебный квас, утоляли жажду всех работающих на поле людей. От этих страданий, наверное, и появилось слово «страда» – жатва.

Тяжёлая работа от зари и до захода солнца Ивана отвлекла от дурных мыслей.

В основном пшеницу косили мужики косами, приготовленными дедом Василём заранее. Его опыт и умение подобрать и смастерить косу под каждого косаря, передавался своим домочадцам по наследству. Правильно подобранная и изготовленная коса – это залог успеха всей работы косаря. Заранее заготовленные косовища и подкупленные косы – литовки в лавке, всегда были в наличии у деда.

С рассвета и до самых сумерек в поле, Иван старался помочь матери больше сделать и до первых дождливых дней убрать, как можно больше вызревшей пшеницы, иначе с каждым днем колосья все ниже и ниже опускаются к земле и их уже не поднять. Первый же дождь, а если еще и с ветром, весь труд семьи сведет насмарку.

Спали здесь же, натаскав соломы. Молодёжь к вечеру затевала игры, как будто и не было тяжёлого трудового дня. Разводили костры, пекли картошку в углях костра, а потом и вовсе начинали водить весёлые и задорные хороводы вокруг костра. Откуда то появлялась гармошка, ей помогала балалайка, самодельные свирели и всё то, что только создавало весёлый и задорный тон.

Ваня был завсегдатаем молодежных гулянок у костра. Сейчас он тем более стремился одним из первых попасть на такое мероприятие, потому что заприметил в гурте девчат девушку. Она была не из местных, а местные не хотели её приглашать в свои ряды. Не ровня казачкам, девушка из простолюдинов. Но Ваню это не останавливало.

Девушка отличалась от местных бойких казачек своей утонченной фигурой. Стройная, словно лань, с такими же голубыми глазами, как у него. Её чёрные прилизанные волосы были сплетенные в одну длинную косу с выделяющимся пробором волос посредине головы. Её домотканый льняной сарафан выделялся среди её местных сверстниц своим покроем и окрасом. Босиком, не обращая, что стерня может поранить её стройные длинные ноги. Во время движения девушка не шла, а плавно летела над землей.

Автор фото Иван Иванов. Сохранено в альбоме семьи Головановых

Сегодня девушка стояла в сторонке и наблюдала, как здешние ребята ловко отплясывали вокруг костра. Молодые станичники, проворно разбивали хоровод, вклиниваясь в то место круга, где находилась его избранница.

Когда хоровод распался на пары, Ваня, слегка робея, переборов юношеский страх перед знакомством с незнакомой девушкой, приблизился к ней и протянул ей свою руку, приглашая к незамысловатому танцу. Девушка ответила на приглашение, и они, немножко дурачась, завертелись в этой круговерти, стараясь своими действиями попасть в ритм танца. Мелодии сменялись одна за другой, а они все кружились вокруг костра в общем хороводе местных парней и девчат.

Местная казачка Дарья, подколола Ваню:

– Что, наши девки не такие, или решил позабавиться над чужачкой!

Девушка резко выбежала из круга и направилась в вечернюю степь.

– Тебе, что! – вспылил Ваня, на Дарью.

– Как хочу, так и развлекаюсь! – и побежал догонять девушку.

Догнав девушку Ваня сказал:

– Плохих мыслей у него никаких нет, а наши казачки им палец в рот не клади, того и гляди откусят, тем более ты не из местных.