Станислав Потапов - Стоящий на колеснице

– Это как так?

– Ну, знаешь, я много интересного узнал. Можно сделать так, что даже зимой у нас тепло без дыма будет.

– Так не бывает. Это что какая-то магия Ведуна? – Забеспокоилась женщина.

– Никакой магии, – рассмеялся Лис. – Не учил он меня магии и сам ни разу при мне не использовал. Для этого нужно стены двойные сделать. И за одной стеной очаги устроить. Камни будут прогреваться и получается тепло без дыма.

– Здорово, – похвалила Ива сына. – Только до холодов не успеем мы все перестроить. Придется еще одну зиму с дымом пожить. А летом обязательно так и сделаем.

– Да не успеем. – Лис поежился. – Ну, тогда я завтра отправлюсь на охоту. Буду козлов на шкуры бить. Маленькой стала мне лисья шкура. Я под нее не вмещаюсь.

– А ты все о своем имени жалеешь? Раньше ты любил эту шкурку.

– Нет, мама, не жалею. И шкуру эту я всегда с собой носить буду во всех походах. Но теперь это не одеяло, а мой боевой плащ будет. Ты отпустишь меня дня на два?

– Кто же тебя удержать сможет? Только подожди ты с охотой. А то, шкуры добудешь, а мясо пропадет. Вот холода встанут, тогда и пойдешь за добычей.

– Только, знаешь, выделывать шкуры так мягко я не умею, – сокрушенно сообщил Лис. – И даже Ведун не умеет. У него все шкуры были жесткие и тяжелые. Ты мне сошьешь покрывало?

– И шкуру обработаю и сошью. Ты хоть и взрослеешь у меня с каждым днем, но все равно ты мой ребенок и всегда им будешь. А сейчас давай спать ложись, вон за день как умаялся, глаза уже слипаются. Нам с Хумаей посплетничать еще надо.

– Ну вот, не успеешь повзрослеть, как тебя уже гонят с женской половины. – Отложив почти готовую корзину, Лис улыбнувшись, ушел спать. Едва приняв горизонтальное положение, он сразу уснул.

Только утром Лис узнал, что оказывается, к сестре стал приставать колесничий один из общины Змея. Это было плохо. Лис не понимал еще всей тонкости интриг, но чувствовал, что все проблемы настоящие только начинаются.

Пришла зима. Настоящих морозов не было, но все равно, очень рано темнело, день стал коротким, а ночь бесконечно длиной. На дальнюю охоту Лис не поехал. Много козлов ранним утром появлялось на ближайших холмах. И мальчишка ходил на охоту не далеко, так, чтобы вернуться к вечеру или даже к обеду. На этот раз охота была не удачной. Лис промахнулся два раза, а потом уже никак не получилось подкрасться близко. В довершение ко всему он сильно упал и ушиб ногу. Так хромая он вернулся ближе к вечеру. Дома кто-то ругался. Лис различил голос мамы и незнакомого мужика. Войдя, Лис остановился за пологом, так, чтобы его не было видно.

– У вас выбора нет. Все равно угодья потеряете. Для всех будет лучше, если я сейчас уведу Хумаю, и мы общину образуем.

– Ты никогда не получишь мою дочь. Уходи Вепрь. Это пока еще мой дом и тебя сюда никто не звал.

– Здесь нет ничего вашего, все роду принадлежит. Нет у вас старшего мужчины в общине.

Лис отодвинул полог и вошел. Но его не заметили. Колесничий взял сестру за руку: «Никуда не денешься, все равно со мной пойдешь». Ива попыталась ударить колесничего, но он ее легко оттолкнул.

– Убери лапы и убирайся, – дрожа от гнева, крикнул Лис.

– Это что Лисеныш тявкает? – Вепрь развернулся в сторону лиса, но руку Хумаи не отпустил.

– В этом доме есть мужчина, – Лис поднял лук и вложил стрелу. – Отпусти или умрешь.

– Ты не сможешь. – Выходка мальчишки, колесничего не напугала. Все это казалось смешным и даже интересным.

– А ты проверь. В этом доме есть мужчина, а вот в твоей общине, похоже, нет. Если такие кабаны вместо защиты племени девушек похищают.

– Убери свою игрушку, – Вепрь перестал ухмыляться и начал говорить серьезно и жестко. – За нападение на колесничего тебя точно прирежут.

– Ничего мне не сделает никто, я еще ребенок. Я даже среднего посвящения не проходил. Так что за твою поганую жизнь меня мама накажет.

– Не дури, не дело Лисенышу на Вепря бросаться.

– Да ты не Вепрь, а Боров, убирайся.

Еще сильнее стиснув руку Хумаи, Вепрь пошел в сторону выхода, туда, где стоял Лис.

– Отпусти ее и уходи. – Голос мальчишки задрожал, и Вепрь расслабился. Он понял, что Лис не выстрелит. Стрела, вонзившаяся в ногу, стала для жениха – неудачника очень неприятной неожиданностью. Он понял, что Лис, с такого расстояния может попасть стрелой куда захочет.

– Это конечно не боевой лук, но с такого расстояния я всажу в твое жирное пузо все пятнадцать стрел. А потом пусть родня твоя жалуется в Совете, что маленький Лисенок убил их колесничего. Будет весело.

Выдернув стрелу, Вепрь ушел. Лис допустил непростительную ошибку и, проходя мимо, воин мог убить его одним ударом руки. Но этот бой Вепрь проиграл. Ему было стыдно и обидно. Он с самого начала был против всей этой затеи, но отец, а главное Змей – настаивали и, собственно, никакого выбора не оставили. Но бить и тем более убивать мальчишку он не собирался.

Лис, да и все остальные ждали новых проблем, возможно нападений, но никакого продолжения эта история не получила. Вепрь больше не привязывался к Хумае, и никто пока не нападал. Тем не менее, Лис старался не уходить далеко от поселка и никогда не задерживался допоздна. Белая Борода перебрался в их полуземлянку. Старик сослался на то, что ему самому тяжело уже отапливать свое жилище. С Бородой стало спокойнее. Он не мог бы ничем помочь в случае нападения, старик почти ничего не видел, но он был сильным и мудрым человеком. Да и просто его постоянное ворчание как-то успокаивало. Старик когда-то был хорошим охотником, и он научил Лиса, как лучше подкрадываться к горным козлам. За неделю Лис добыл необходимое количество шкур, а заодно обеспечил всех мясом почти на всю зиму. Теперь он носил лисий мех как плащ. Плащ этот был слишком длинный, но это мальчишку не смущало. Как-то Коготь задержался у Хумаи и Лис взялся отвезти парня на своей повозке. По дороге разговорились.

– Слушай Коготь, а почему ты не захотел стать колесничим? Мальчишки рассказывали, что все прошел по высшей мерке? – Задал давно мучивший его вопрос Лис.

– Трудно сказать, парень задумался. – Наверное, все же есть две причины.

– Не говори только, что ты боя на топорах испугался, не поверю. Я видел, как ты на того колесничего с копьем бросился.

– И все же я испугался. Знаешь очень страшно убивать своего. Понимаешь. На этих поединках со своими драться приходится, а не с врагами. Вот и представь, как потом родне в глаза смотреть? А если это вообще будет кто-то из друзей? Противников жребий ведь выбирает.

– Я об этом как-то не думал. Но, а вторая причина, какая?

– Я землю люблю. Понимаешь, колесничие в походы ходят, добычу военную имеют, им уважение и почет. Это все правильно. Но меня больше урожай на моем огороде радует. А ячмень у меня ты видел? Ни у кого такого урожая не было. А если бы рожь посеяли, то вообще на два года обеспечили бы общину. У нас родничок был не как у вас, а совсем крохотный. Я месяц с ним возился, старики смеялись надо мной, а сейчас никто не смеется. Маленький родничок настоящим ручьем стал. И это мои победы, мне это ближе и интереснее.