Юрий Горюхин - Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза

– Какой еще Александр?! Что-то ты путаешь, это же Петр I прорубил окно в демократию! – подозрительно засомневался Павел Семенович.

– Его Освободителем звали, – стояла на своем Антонина, про Петра ничего не добавила, потому что тогда, тысячу лет назад, она на большой перемене перед «прорубленным окном» выкурила предложенную мальчишками папиросу «Беломорканал», а потом весь урок шептала на ухо Крамаровой, что ее так тошнит от мужчин!

– Какой при царизме мог быть Освободитель?! – вдруг взвился Шишкин, – у тебя, Загубина, что по истории было?

Антонина вспыхнула, хотела соврать про успеваемость, но вместо этого обидела завгара. Так обидела, что он хлопнул дверью, и с потолка посыпалась штукатурка:

– Вы свой Запорожец, Павел Семенович, хоть Таврией, хоть Мерседесом назовите, а все равно – Запорожец был Запорожцем, им и останется!

Лева Сидоров держал в правой руке лыжи, а в левой держал лыжные палки, поэтому никак не мог помочь Антонине и Валентине Петровне спустить детскую коляску с неудобного высокого подъездного крыльца.

– Зря ты, Тоня, на лыжах не ходишь! У нас тут за железной дорогой отличная лыжня! А когда на Курочкину гору взберешься, такой вид на все наши Цыганские дворы открывается! Даже жаль отсюда переезжать!

– Мама! Давай лучше я подержу Радика, а ты коляску спускай! – дочь с матерью застряли в подъездной двери и никак не могли протолкнуть детскую коляску.

– А когда оттолкнешься и с самой вершины Курочкиной горы вниз летишь, то, кажется, что не хуже всяких Дубаев! Или Домбаев?.. Черт! Забыл. Тонь, ты не помнишь, Дубай или Домбай? – Лева сосредоточено почесал затылок.

Валентина Петровна, балансируя на скользких ступеньках, спустила коляску вниз.

– Вот и говорю: даже жаль отсюда переезжать! – продолжил Лева.

Антонина отмахнулась от матери: «Не мешай!», – и медленно сошла вниз с Радиком на руках.

– Кстати! Вы слышали?! – опять оживился Лева, – под проливом Ла-Манш французы с англичанами тоннель стали копать! Это же новое слово, прогресс, технологии! Конечно, скажите вы, японцы свой подводный Сэйкан, который на три километра длиннее, с 1964 года строят и вот-вот, скажешь Тоня, его откроют, но на это я тебе могу возразить: во-первых, подводная часть у европейского будет длиннее, во-вторых, тут политический момент – две страны, которые всю свою историю воевали, сунули, так сказать, руки в тоннель и протянули друг к другу!

Антонина аккуратно посадила Радика в коляску:

– Извини, прослушала, канал рыть уезжаешь? Васькин Стас тоже вначале какой-то химкомбинат строил, это только во второй срок ему режим усилили.

В универмаге «Уфа» народ кишмя кишел, вместе со всеми кишели и Люся с Антониной. Обойдя все отделы, Люся потянула Антонину за рукав к выходу, но та вдруг резко встала:

– А телевизоры?!

– Чего?! – отпустила рукав подруги Люся.

– Ничего, Кренделькова, – сказал Люсе Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза сразу из двух десятков телевизоров разных размеров, сказал и повернулся к Антонине: – Ну, Загубина, обещал безъядерный мир – выполняю! Подписали мы с Рейганом в его Вашингтоне договор по ликвидации ракет средней и малой дальности! Шеварднадзе молодец, хорошо в сентябре поработал, подготовил все в лучшем виде!

«важный рубеж в международном развитии»

– Ты чего? – повторила Люся.

«как известно, даже самое большое путешествие начинается с первого шага»

– Ты чего, Горбачева не видела? – опять спросила Люся.

«потребует дальнейшей напряженной работы мысли и честных усилий, отхода от некоторых кажущихся сегодня бесспорными представлений о безопасности, от всего того, что питает гонку вооружений»

– И ты это будешь слушать?! – Люся опять потянула подругу за рукав к выходу.

«Антонина! – кричал вслед подругам главнокомандующий, – победил здравый смысл. Антонина! Победил разум!»

Вздохнул начальник генерального штаба маршал Ахромеев:

«СССР по этому договору, Антонина, уничтожает 1846 ракетных комплексов, а США всего 846!»

«Не слушай ты этого Ахромеева, Антонина! – доносился голос Генерального секретаря уже за дверьми универмага «Уфа», – достигнутое – только начало. Еще только старт ядерного разоружения!»

На день рождения Радику Антонина и Валентина Петровна слепили маленькие гомогенные котлетки из филе минтая, яичного желтка, картофельного и морковного пюре. Сначала Антонина, потом Валентина Петровна нежно вкладывали в маленький слюнявый ротик именинника аккуратные, очень полезные для растущего организма шарики. Антонина с Валентиной Петровной котлетки вкладывали, а Радик, весело хохоча, котлетки выплевывал. «День рождения удался!» – возможно, подумал Радик.

Игорь Кириллов сделал секундную паузу и сообщил Советскому Союзу, что пилотируемый космический корабль Союз ТМ-4 успешно стартовал и успешно состыковался со станцией «Мир», самочувствие командира корабля Владимира Титова, борт-инженера Муссы Манарова, и космонавта-исследователя Анатолия Левченко – нормальное.

– Ну и слава богу! – сказала Антонина Радику.

– Запроси у Земли, что там такое разлилось в море и горит около берегов Филиппин? – отдал приказ Муссе Манарову Владимир Титов.

– Земля отвечает, что 20 декабря в филиппинском проливе Таблас около острова Мариндуке пассажирский паром «Донья Пас» столкнулся с танкером «Вектор», количество жертв может превышать тысячу человек.

– Кошмар! – сказал Анатолий Левченко.

– Кошмар! – сказала Антонина Загубина.

«Четыре тысячи триста восемьдесят шесть, – поправил Землю Михаил Сергеевич, – спасти удалось только двадцать шесть человек, на берег вынесло обгоревшие и объеденные акулами останки ста восьми, остальные четыре тысячи сгинули в океане».

– В три раза больше, чем, когда «Титаник» с айсбергом столкнулся, – приобнял за плечи хлюпавшую носом Антонину Лева Сидоров, – тогда тысяча четыреста девяносто шесть человек погибло, а спасли – семьсот двенадцать.

Лева усмехнулся. Антонина вопросительно на него взглянула – обычно Лева сам, приходя пятничным вечером в гости, просил включить телевизор, чтобы «Взгляд» посмотреть.

– Это вчерашний день! – снисходительно сообщил Лева, – вот в Питере передача, так передача стала выходить! Саша Невзоров делает, «600 секунд» называется, никого не боится, всех питерских начальничков на чистую воду выводит. Я тоже, наверное, скоро в Питер перееду – там свобода, Европа рядом, финны на выходные пить приезжают!