Евгений Петров - Рассказы старого гусара. Елисаветградский гусарский

С шумом распахнулась дверь, ударившись о столб крыльца с такой силой, что посыпались куски штукатурки. В расстегнутом кафтане на пороге появился человек, основательно помятый как после сна.

– В чем дело? – громко спросил он, оглядывая толпу прищуренными глазами.

– Господин капитан, – сотник Лишевьский приложил руку к голове, – прибыл новый полковник… – он обернулся к Николаю Степановичу.

– Полковник Адабаш! – грозно сверкнув глазами, проговорил Николай.

Он легко соскочил с коня.

Сонная усталость на мгновение покинула глаза капитана. Но лишь, на мгновение.

– Проходите в хату, господин полковник, – Быков приглашающее махнул рукой и посторонился, пропуская полковника впереди себя.

Адабаш шагнул в горницу. Перед взглядом новоявленного командира предстал неряшливый стол, беспорядочно заваленный бумагами.

– Это что? – возмущенно произнес полковник, останавливаясь на пороге комнаты.

– Финансовые документы, – нисколько не смущаясь, ответил капитан.– Никак не успеваю их привести в порядок.

Он решительным движением руки сдвинул бумаги на край стола.

Николай Степанович осторожно присел на лавку возле стола. Рука подхватила листок, лежащий сверху. Глаза быстро просмотрела написанное. Полковник перебрал еще несколько страниц. Поднял глаза на капитана.

– В чем дело?

Он хлопнул ладонью по столу.

– Разобраться немедленно!

Николай Степанович поднялся из-за стола, и, пристально посмотрев на Быкова, произнес:

– Соберите-ка мне, господин капитан, полк. Желаю познакомиться с казаками.

Капитан, козырнув, вышел из хаты. Послышались громкие слова приказа. Полковник поправил мундир и, выждав несколько минут, вышел на крыльцо.

Казаки стояли в слабом подобии воинского строя. Во главе небольшого отрядика залихватски свободно раскачивался с носка на пятку, знакомый уже Николаю, сотник Лишевьский.

– И это воины полка? – удивленно протянул Николай Степанович.

– Разве не видно? – удивленно отозвался капитан.

– Сотник, – обратился полковник к Лишевьскому, – прикажите вашим людям соблюдать строй.

Сотник замедленно повернулся к казакам, но не сказал ни слова.

– Построились! – громко приказал полковник.

Казаки пришли в движение. Через несколько мгновений строй более или менее выровнялся.

– Казаки Новослободского полка, – зычно заговорил Николай, – я получил назначение на должность полковника вашего полка! Моей основной задачей я вижу создание из вас настоящих воинов. Я повышу уровень дисциплины в ваших рядах…

Стоящий впереди казаков, сотник Лишевьский звучно зевнул, всем видом выказывая явное неудовольствие…

Николай Степанович обернулся к капитану, рассеянно поглаживающему вислые усы, и продолжил:

– По моему полковничеству не будет таких послаблений, которые наблюдались при капитане Быкове, а тех, кто будет пренебрегать требованиями приказов, будет наказан.

В рядах казаков произошло некоторое шевеление. Сотники переглянулись, пожимая плечами с отсутствующим видом: «Дескать, посмотрим. А там видно будет».

Полковник лишь скрипнул зубами, не желая ничего предпринимать в первый же день своего полковничества…

«Удружил же друг, – удрученно подумал Адабаш, вернувшись в хату, – посодействовав назначению в этот полк…»

***

Прошло некоторое время.

Ситуация с дисциплиной практически не изменялась. Николай Степанович вызвал к себе все того же сотника Лишевьского с приказом немедленно явиться.

Прошло полчаса.

Лишевьский никак не появлялся.

Минул час. Никакого результата.

Полковник вышел на крыльцо. Возле хаты слонялась группа казаков.

Николай Степанович подозвал нескольких из них.

Казаки торопливо подбежали к полковнику.

– Чего изволите, ваше высокоблагородие? – вытянулись они перед начальством.

– Доставьте мне сотника Лишевьского! – приказал командир.

– Зачем я вам? – дерзко переспросил, внезапно появившийся Лишевьский.

Полковник взглянул на сотника прищуренным взглядом.

– Взять под стражу сотника Лишевського! – приказал он стоящим во фрунте казакам, – за неисполнение командирских повелений, и принудительно доставить в полковое правление!

– Есть!

Сотника увели.

Теперь полковник обратился к казачьему старшине:

– Приказываю держать своих подчиненных в доброй дисциплине и строго придерживаться распоряжений полковника и коменданта!

Полковник уединился в горнице полкового правления.

Он пододвинул к себе лист бумаги.

На лист легли ровные строки:

«Сотники и старшина игнорируют приказы высшего руководства. Старшина имел привычки, получив ордер с инструкциями, куда должны прибыть и в какие сроки, в повеленное место едут тогда, когда ему уже схочетца. Такое поведение поясняю двумя причинами:

1. Слабое смотрение капитана Быкова.

2. Упрямства и глупое рассуждение самого старшины.

Писано июня двадцать третьего числа одна тысяча семьсот пятьдесят восьмого года»

Полковник сидел за столом. Рука потянулась к доставленному гонцом письму коменданта. Развернутая бумага расположилась на столе. Ровные строчки письма сложились в полупросьбу-полуприказ.

Комендант Муравьев убедительно просил доставить некое послание графу Потоцкому в Крым.

В Крым! Во владения турок!

Муравьев предлагал, на всякий случай, взять с собой отряд проверенных казаков.

Проверенных! А как их проверить? Как?

Мужчина придвинул бумагу, собираясь писать ответ. Рука вытащила новое перо, тщательно очинила кончик. Перо ткнулось в чернильницу. Брызнули чернила. Черные капли шлепнулись на листок. Расплылась неряшливая клякса.

– А что я напишу?

Николай устало потер глаза и выпрямился. Он поднялся со стула. Скрипнули половицы.

За окном послышался непонятный шум. Заинтересованный Николай вышел из горницы на крыльцо.

Местная детвора возилась во дворе неподалеку от избы, выделенной под штаб. В руках мальчишек мелькали палки. Они неумело махали своеобразным деревянным оружием, стараясь изобразить обычный сабельный бой. Приглядевшись, полковник заметил среди ребятишек Лишевьского с несколькими казаками. Сотник старательно показывал основные сабельные приемы. Шашка так и мелькала в руках Лишевьского, выписывая замысловатые округлые линии. Неожиданно сотник прервал сверкающий зигзаг на полувзмахе.

– Дай-ка! – рука сотника протянулась к ближайшему казаку.

В ладонь Лишевьского легла рукоять второй шашки.

Мальчишки, окружившие сотника, зашептались. Среди них прокатилась волна оживления.

А сотник завертел в руках сразу два клинка, почти полностью скрывшись за сверкающей стальной завесой.