Евгений Петров - Рассказы старого гусара. Елисаветградский гусарский

Залихватский свист разнесся над головами сражающихся.

В схватку врубились казаки во главе с сотником Лишевьским.

– Успели все-таки, – прошептал полковник и повалился на истоптанную траву под ноги лошадей.

Лишевьский стремительно ворвался в самую гущу сражения, стараясь одновременно отражать все удары, сыпавшиеся на потерявшего сознание полковника.

– Давайте хлопци! Дайте им спеку! Щоб на… все життя… – он сплюнул, – тьфу ты! Та яка у них життя. рубай их! Psia krew! – добавил он по-польски.

Сотник подхватил полковника на спину скакуна и решительно помчался прочь от схватки.

– Спасибо, сотник, – нехотя проговорил очнувшийся Николай Степанович, неловко приподнявшись, и тревожно спросил, – А чем все закончилось-то?

– Так, що там могло статися? Порубали ми негидникив…

…Подковы скакунов звонко ступали по камням дороги. Новый конь полковника гордо держал голову, признавая главенствующее положение седока. Немного поотстав, поспешал за Николаем Степановичем сотник Лишевьский. Следом скакал Алешка, ведя в поводу заводную лошадь полковника со всяким походным скарбом.

Наконец путники добрались до морского побережья. Свежий ветерок овевал их, заполняя ноздри соленым морским запахом. Где-то вдалеке визгливо хохотали невидимые птицы. Возможно чайки.

Скалистая тропинка привела к окраинам Алушты. Окутанная пышной зеленью, над тропой возвышалась громада старинной крепости. А дальше, в горы уходили утопающие в растительности приземистые жилища. Виноградные плети обвивали столбики каменных заборов. Их резные листья слегка дрожали под ветром, открывая и вновь пряча зарождающиеся молодые грозди.

– Наверняка, тут делают неплохое вино, – вполголоса пробурчал сзади сотник и, несколько повысив голос, с надеждой спросил полковника, – Може, спробуємо?

– Может когда и попробуем, – не оборачиваясь, отозвался Николай Степанович, – но не сейчас…

Волны с шумом набегали на берег, рассыпаясь жемчужными брызгами. Молчаливо и настороженно возвышались смотрящиеся в море крутобокие горы. Редкие паруса рыбачьих лодок оживляли серо-голубую морскую спину.

Шуршали листвой раскидистые платаны. В густой зелени каштанов виднелись небольшие колючие шарики не поспевших еще плодов. Мелькали редкие плоские кактусы. На землю спускались очередные сумерки. Подходили к концу уже вторые сутки путешествия.

Позади командира о чем-то негромко переговаривались казаки. Николай невольно прислушался. Разговор шел о привале.

– Что у вас там случилось? – обернулся полковник к Лишевьскому.

– Ничого особливого, – скривился сотник, – нам бы остановиться передохнуть. А то скачемо и скачемо, як оголошени… – он присмотрелся, – Так, и вам би зайнятися пораненням…

– Какое там, к черту, ранение, – возразил Николай, – простая царапина…

В руку его стрельнуло острой болью, заставив вздрогнуть.

– Добро, – с трудом выговорил полковник, – ищи подходящее жилье.

– Та чого тут ще шукати, – возразил Лишевьский, – вон тут и остановимся…

Он указал рукой на ближайшее строение.

– Тут? – с сомнением осмотрелся по сторонам Николай.

– А что? – тут же ближе подскакал Алешка, – не все же в поле ночевать. Надо бы и…

– Уговорили, – Николай тяжело сполз с седла.

Алешка забарабанил в дверь.

– Пусти, добрый человек, – затараторил он, – нам бы только до утра остановиться.

На порог вышел пожилой грек. Он подслеповато вгляделся в нежданных гостей.

– Кто вы? – неожиданно выговорил он по-русски, – чего ищете?

– Са писмом идем, – ответил Николай Степанович почему-то на родном языке, – Йа сам пуковник Адабаш. Носим писмо грофу Потоцкому…

В глазах хозяина мелькнула растерянность.

– Не русский что ли?

– Тьфу ты, черт, – не сдержался посланник, – конечно, я русский.

– А что ж тогда не по-русски лопочешь?

– А сам-то ты откуда так хорошо знаешь русский?

– А мы так и будем на улице беседовать? – вклинился в разговор сотник, не давая греку времени ответить.

– Входите, – посторонился грек, пропуская гостей за порог…

– А лошади?

– Лошади? – старик погладил колючий подбородок, – разве что… в конюшню, к моим поставьте…

Казаки отвели лошадей под навес. А полковник и сотник прошли в дом. Они с наслаждением опустились на широкие лавки.

На столе перед гостями появилось блюдо с нарезанным хлебом и мясом. В центре стола встала пузатая бутылка. Рядом с ней разместились глиняные кружки. Хозяин благожелательно наклонил бутылку. В подставленные емкости полилась темная, цвета рубина, жидкость. В комнате разнесся ароматный винный запах.

Лишевьский вожделенно потер ладони. Рука сотника потянулась к кружке. Полковник выцепил кус мяса.

– Говоришь, письмо везешь? – заговорил хозяин, положив узловатые руки на стол, – графу Потоцкому?

Пальцы его охватили кружку с вином.

– Именно так.

– Тогда, что ты делаешь с таким числом людей?

– Так ведь разбойники, – произнес Николай, поднося кружку ко рту, – вдруг нападут

– Разбойники? – выговорил старик, – а ты собрался с ними войну вести?

Он пожевал губами.

– Уж не вы ли порубили группу башибузуков 1 1 Башибузуки – иррегулярные войска в Османской империи в XVIII—XIX веках. Являлись недисциплинированными воинами отличались жестокостью и склонностью к насилию, и больше походили на разбойничьи отряды. ?

– Кого?

Старик усмехнулся.

– У нас в поселке все только и говорят о том, что русские уничтожили отряд, случайно забравшихся на российскую территорию, башибузуков… Вам еще повезло, что вас не заметили османы.

– И что нам теперь делать? – тревожно переглянулись казаки.

Хозяин решительно хлопнул ладонью по столу.

– Тебе следует ехать одному…

– А если… опять нападут?

– Здесь не нападут, – уверенно заявил грек.

– Это почему?

Старик внезапно замолчал, перебирая кружку в пальцах. Потом неуверенно поднял ее к губам. Осторожно отпил несколько глотков.

Молчание затягивалось. Лишевьский медленно подтянул ближе саблю. Подобрались и остальные казаки. Николай, внешне невозмутимо набил табаком трубку.

– Слишком много войск тут подготовлено, – наконец медленно проговорил хозяин, – Никак война, какая намечается…

Уголек с шипением упал в чашечку трубки. Вырвались клубы сизоватого дыма.

– И еще, – продолжал старик, – тебе нужно переодеться во что-нибудь местное.

– Я тебя одного не отпущу, – произнес Лишевьский.

У Николая брови взметнулись чуть ли не на середину лба.

– С чего бы это? – полковник вновь скривился от приступа боли.

– Не справишься ты там без меня.

– Я? Не справлюсь? – задохнулся от негодования Николай Степанович.