Анатолий Коридоров - Планета Крампус. Роман

Алексей, в стороне от штрафников, намотал на ногу еще влажную портянку, натянул сапог и поднялся на ноги. Легко перескочил со своего бережка на другой через мосток и подошел к Ирине.

Она держала опущенную винтовку за ствол, по щекам ее катились слезы обиды и бессилия.

– Ничего, ничего, – заговорил он, приобняв ее и приклонив ее голову к своей груди. – Все это им даром не пройдет. Они свое получат в полной мере. Я в этом уверен.

Ирина тихонько всхлипывала. Алексею показалось, что он сделал все, чтобы успокоить девушку. Он осторожно освободил ее руку от винтовки.

– Вот ведь незадача, – промолвил он. – Пошел с такими шакалами и винтовку не зарядил. Надо исправить такое дело.

Расстегнул подсумок, вынул оттуда обойму с патронами и вставил их в магазинную коробку винтовки.

– Вот так-то правильно будет, – заключил Алексей.

Через редкие стволы молодых березок вдруг стала заметна лошадь, запряженная в телегу и двигающаяся в сторону Травниково. Алексей поднял винтовку, крикнул штрафникам:

– Сидеть! Не двигаться!

И выстрелил в воздух. Сказал Ирине:

– Я сейчас. Погоди.

И побежал к дороге.

Он узнал эту рыжую лошадку. Она стояла у санитарного поезда. Значит, она возвращалась после того, как доставила к поезду раненых. Ею управлял пожилой сержант с сединой в волосах и усах.

– Отец, я думаю, нам по пути. Не подбросишь?

– Отчего не подвезти. Садись. Места хватит.

– Так я не один. Со мной еще трое.

Пожилой сержант поскреб в затылке, сдвинув пилотку на сторону и спросил:

– Ну, так и где ж они?

– Сейчас, отец. Ты подожди. Я их покличу.

И Алексей кинулся обратно к тропе, к ручью.

Вскоре один за другим на дорогу вышли повязанные по рукам штрафники-дезертиры. За ними шли Алексей и Ирина.

– Хороша команда, – произнес седой сержант. – Милости прошу.

Пока штрафники мостились на телегу, Алексей уговаривал Ирину, пока не поздно, возвратиться обратно. Она-де нужна там, на поезде. Ее ждут, на нее рассчитывают. Тем более что поезд отправляется сегодня вечером. И, кажется, он ее уговорил.

Возница тронул поводья:

– Н-н-но, милая!

Телега, покачиваясь, покатилась вперед, в Травниково. Фигура Ирины все уменьшалась и уменьшалась. И исчезла за ближайшим поворотом.

Ирина стояла на дороге и мысленно боролась с собой. Ее жгла обида: столько сделала, чтобы догнать этих мерзавцев, и была такая исключительная возможность рассчитаться с ними… Но и с доводами сержанта никак нельзя было не согласиться. Надо возвращаться к поезду. Надо!

Что же, она не отомстит? Они будут и дальше жить и творить свои пакостные, преступные дела? Проливать кровь невинных людей?

Она все более разжигала себя.

Впереди показалась машина, то и дело вилявшая в стороны, объезжая лужи. Урчание мотора едва доносилось до Ирининого слуха. Но оно становилось все громче, все отчетливее. Машина подъезжала все ближе.

В Травниково, небольшой прифронтовой деревушке, многие дома пострадали от долетавших сюда «подарков» артиллерии с передовой и авиационных атак. Почти полдеревушки лежало в развалинах, некоторые тели и дымились. Но жизнь здесь шла полным ходом.

Сейчас основными жителями по праву следовало бы считать военных разных возрастов, званий и принадлежности, они заполняли дома, улочки и переулки. Здесь, под Травниково, находился штаб и командный пункт полка, а так же и его особый отдел. Здесь же развернут и полевой госпиталь, который заметно опустел за сегодняшний день: почти все раненые были перевезены к санитарному поезду в Русьву.

Рокот передовой был слышен настолько явственно, что с непривычки могло показаться, что к Травниково катится огромная металлическая бочка, набитая железом. И что она вот-вот доберется до околицы, перекатится через поля и огородишки, ворвется в деревушку и сомнет в ней все живое, еще не тронутое войной.

Возница, пожилой сержант, как оказалось, знал здесь все и всех. Он подкатил на своей лошадке к деревянной избе с крытым двором, входом в который служила скособоченная дощатая дверь с фигурной кованой металлической скобой.

Перед палисадником на чурбаках и колотых поленьях сидели знакомые Алексею штрафники, немногим больше десяти. Чуть в стороне смолил цигарку приземистый, могутный старшина.

Все они шумно встретили появление Алексея.

– Здравия желаем, товарищ сержант! – кричали вразнобой штрафники. – О, да вы с уловом! И где вы их зацепили? Как это вам удалось? Да еще и повязали всех!

Вопросы так и сыпались. Перемешалось все: и радость неожиданной встречи, и любопытство, и просто желание поговорить, пообщаться со знакомым. Алексей тоже улыбался и как мог отвечал на интересующие бойцов вопросы.

– Да вот уж, поймали соколиков. Пообломали им крылышки. Да не соколики они, конечно, никакие, – спохватился Алексей, – это я лишку хватил, а гады они ползучие. Привез их сюда, чтоб получили сполна за свои гнусные дела.

Возница, высадив попутчиков, терпеливо ждал, когда о нем вспомнят и заберут вещи с телеги. Не дождавшись, окликнул:

– Эй, сержант! А автомат-то что – мне оставляете?

Алексей, вспомнив, что и не поблагодарил извозчика, подошел к телеге, взял оставленный на ней автомат и с теплотой в голосе сказал:

– Прости, отец. Спасибо тебе. Большое.

Извозчик бросил:

– Да чего там…

Крутанул над лошадкой вицей и покатил прочь по своим делам.

К дому, почти на то место, где стояла лошадка, подкатил легковой автомобиль и резко, со скрипом, шурша колесами о дорожную гальку, встал. Из автомобиля выскочил старший лейтенант, охватил быстрым зорким взглядом находящихся перед палисадником, и, протяжно скрипнув покосившейся дверью, зашел во двор. Во дворе грозно залаяла собака. Лейтенант выскочил обратно и торопливо притворил дверь. Лицо его, слегка перепуганное, выражало смущение. Старшина сидел снисходительно усмехаясь и курил. Он не желал помочь незадачливому старшему лейтенанту проникнуть внутрь дома, хотя мог это сделать безо всяких затруднений.

Во дворе недовольный голос шикнул на собаку:

– Рекс, на место! Чего ты развякался? Дождешься, я тебя кончу однажды. Надоел…

Заскрипела дверь, и на улицу вышел оперуполномоченный особого отдела старший лейтенант Страськов. В мундире нараспашку, с непокрытой головой, вместо сапог домашние тапочки… Лицо красное, глаза осоловелые. Видно было, что старлей выпивши.

– Тэ-э-к, – обратил он внимание на приехавшего. – Ты за этими? – кивнул он в сторону штрафников. Тот подтвердил:

– Да, за пополнением. Как нам сообщили, что есть пополнение, так сразу меня…

– За-а-абирай! С глаз долой… – распорядился Страськов.

– Есть, – отрапортовал старший лейтенант. – А документы на них…