Анатолий Коридоров - Планета Крампус. Роман

Бойцы пулеметного расчета, заметно подуставшие, но довольные выполненной работой, смогли теперь закурить.

– Ну что, браток, передохни покуда, – обратился к Алексею один из них. – Присоединяйся. Покурим на троих. Ты небось из разведчиков? Мы тут ненароком видели, что ты с их сержантом шушукался… Новенький, что ли?

– Да, – подтвердил Алексей догадку пулеметчика. – Недавно зачислен в разведвзвод.

– Боевые хлопчики в вашем взводе, ничего не скажешь, – одобрительно сказал пулеметчик. И показал рукой вдаль, за изгиб траншеи.

– А они во-о-он там все гуртуются. И сержант к ним подался. А ты, видать, поотстал…

– Осваиваюсь.

– Понятно, – глубоко затянувшись, подытожил пулеметчик. Второй номер расчета молча курил и только внимательно из-под каски рассматривал Алексея. Но вот осмелился и он вступить в разговор.

– И вчерась, и седни я наблюдаю вот… – прокашлявшись, хриплым голосом сказал он. – Немец как немец пошел. По всем статьям на людев похож. И несмелай, и робкай, и осторожнай, черт… На рожон шибко-то не лезет. А вот третьего дни, помнишь, Иван… Ух, и дикой народ был. Рожи от злобы перекошенные. Под пули лезли… Страха не чуяли, так-перетак. Ну, думал, ежели не остановим, ввалятся в наши траншеи, зубами загрызут. Зверье, натурально, так-перетак…

– Это да, – подтвердил пулеметчик Иван. – От их вида и наглости, с какой они перли на нас тогда, у меня инда коленки задрожали, честное слово. Вот – подумал тогда – истинно сила нечистая. Даже перекрестился пару раз. Ну… а что ты думаешь. Так валились на нас, инда внутри все захолонуло. Ох, до чего ж люты фрицы были! И это еще, считай, на расстоянии. А ежели б допустили… Тьфу, пропастина, – сплюнул себе под ноги пулеметчик. – Не приведи господи с такой нечистью в рукопашной схватиться.

– А ведь неделю назад или чуть поболе, помнишь, Иван, – вновь вступил в разговор второй номер пулеметного расчета Никола, – эти ребята, разведчики, тоисть, приволокли одного такого…

– Да не, – не согласился с Николой Иван, – тоды тоже, конечно, разведчики, но другие ребята были. Со старшиной Ямчуком. Я точно помню.

– Можа быть, Иван. Можа быть. Я ить спорить не стану. Но дело-то в главном. Оне, стало быть, языка приташшили из-за линии фронта. А тот, как раз вот таким диконьким и окажись, так-перетак. Коды очнулси, так разошелси… куды там. Вчетвером оне его еле угомонили, скрутили-повязали по рукам и ногам…

– Но само-то главно что вышло… Энтот фашист-от вроде как нашим окажись. Вот ведь что! – подхватил Иван. – Его один из наших бойцов признал. «Дак энто же не немец никакой», – вскричал он, случайно глянув на лицо немца. «Энто же, – затвердил он тоды, – парень такой-то из нашей, мол, деревни. Чем хошь поклянусь, мол, – он». И забрали, увезли немца. Видать, разбираться с ним будут, что да как.

Алексей внимательно слушал мужичков-пулеметчиков и внутренне улыбался. Он-то уже догадался, о каком пленном «русском немце» шла речь, но о встрече с ним умолчал, посчитав: ни к чему попусту языком трепать.

Немцы, провалив атаку, огрызались из своих траншей редкими короткими пулеметными и автоматными очередями. Иногда слышались одиночные выстрелы. Но, похоже, что вновь подниматься в атаку желание у них иссякло. Решили себя на сегодня поберечь.

– Дымом от вас как из кочегарки, – послышался вдруг рядом густой низкий голос. Подошел средних лет мужчина с уставшим взглядом и давно не бритыми щеками.

– От вашего табака аж нижняя селезенка верхних дыхательных путей пухнуть начала, – продолжил небритый, окидывая всех немигающим взглядом светлых неулыбчивых глаз. – А кисет, как назло, пустой… Третий день, кажись. Не богаты ли вы табачком?

– Во, подъехал, – улыбнулся Иван. – Не богаты. Но поделимся.

И, вынув из кармана кисет, протянул его подошедшему бойцу со словами:

– Кури, земеля, чтоб селезенка пузырем не вздулась.

Подошедший, сворачивая цигарку, заметил:

– Вот, сделали немцам еще одну оттяжку. А далее-то чего, а, мужики?

– А так и будем их оттягивать до поры, – пожал плечами Иван.

– До поры… До какой поры? – чиркнув спичку и раскуривая свернутую цигарку, бросил подошедший.

– Да покудова силов не подкопим, – высказался Никола. – А вот коды подкопим, тоды ужо и ухнем.

– Подкопим силы… – рассудительно повторил за Николой подошедший. – Пока копим, тут как бы последние не растерять. Вон у нас после этой атаки двое убитых и четверо раненых. Это как?

Алексей молча слушал эти простые, незлобивые, но возникающие не без повода рассуждения о насущных проблемах боевой жизни.

– Ладно, пока немцы на нас с танками не лезут, – сделав глубокую затяжку, проговорил подошедший. – А то бы нам ох как тяжко было.

– Это да. С пехотой еще, слава богу, управляемся. А вот с танками-то пришлось бы попыхтеть, – согласился Иван. – А, опять же, откуда тут немецким танкам взяться? Там, за их позициями, сплошные непролазные болота. По ним никаким танкам досюда не пробраться. Я даже удивляюсь, как они сюда пушки притащили.

– Но ведь рвутся взять Русьву. И для этого они, вот погоди, сюда и танки, и еще черт знает чего понатащат, – убежденно и твердо заявил подошедший.

– Шут его знат… – протянул Никола. – Ох, не дай бог.

Показалась группа разведчиков во главе со старшим сержантом Ждановским.

– Что, кормежка была, нет? – спросил курильщиков старший сержант. – А то мы после запарки с немцами ух какие злые и голодные, – воскликнул он, смеясь.

– Эх, и зарядил ты, товарищ сержант, – с наигранным огорчением произнес Иван, – у меня в животе от твоих слов аж голод по всему фронту в наступление пошел. И сдержать нечем.

– Что, даже и сухариков нам не подкинули? – удивился Ждановский. – Как до ночи-то кантоваться будем?

– Да как обычно. Водички попьем, да покурим, да поясок потуже затянем…

– Эх, пехота… – воскликнул Ждановский, – сколь поясок не затягивай, а жрать охота. – Ну да ладно, тогда знакомиться будем. И кивнув в сторону своих бойцов, сказал:

– Это вот гвардейцы нашей команды, то есть нашего отделения.

И тут же уточнил:

– Но это только половина. Другая половина вон ту высотку, – махнул он рукой в ту сторону, откуда все они прибыли, – сторожить осталась. Нам ее приказали беречь как зеницу ока.

Алексей еще раньше, когда поглядывал в ту сторону, приметил это возвышенное место, на вершине которого дымились развалины разрушенного немцами дома. Траншея, уходившая отсюда вдаль, как бы упиралась в эту высотку, но на самом деле лишь делала резкий поворот перед ней и огибала ее спереди. Там, как оказалось, и защищало ее отделение Ждановского.

На четвертый день пребывания Алексея в отделении Ждановского, в период очередного затишья, в вечерний час в их землянку явился комвзвода старший лейтенант Коломийченко.