Мариам Тиграни - Картвелеби

Под далеко не свежими бинтами проглядывала вновь проступавшая кровь, а швы, должно быть, разошлись в самый неподходящий момент. Пето не смог сдержать отчаяния.

– Вы что, совсем сдурели? – шикнул он на сообщников, запинаясь от гнева. – Вы зачем его сюда привезли?

– У нас не осталось выбора, – зашептал Андрей, воровато оглядываясь по сторонам. – Царские жандармы пришли к Матвею Иосифовичу с проверкой. Мы еле ноги унесли.

– Они вышли на его след, – продолжил второй товарищ, голос которого заметно дрожал. – Жандармы несколько дней как не свои ищут автора той статьи. Как бы Матвею Иосифовичу из-за нас не досталось! Ну и наделали мы шуму, ребята…

Пето протёр пот со лба и прислонился к дверному косяку, чтобы удержаться на ногах.

– Но кто из вас додумался привести подстреленного социалиста в дом, кишащий богатенькими князьями? Неужели не нашлось другого места?

– У меня жена, старая мать и маленький ребёнок, – твёрдо отчеканил Резо. – И Наринэ ни сном ни духом о моих подпольных делишках. Я не могу так рисковать.

– А я несколько раз уже был у них на крючке, – с горечью признался старший брат Славика. – Наш адрес давно в чёрном списке. Жандармы наведаются туда первым делом, если вычислят нас…

Княжеский зять вознёс глаза к небу и шумно выпустил ртом воздух.

Правда… и ведь правда.

Единственное место, где нерадивого подпольщика точно не станут искать, – это поместье потомственного аристократа, в доме которого ещё и гремел шикарный бал с сотней приглашённых.

Час от часу не легче!

– Пить, – забормотал в полузабытье Славик и так тяжело прикрыл веки, будто они налились свинцом. – Пить, генацвале…

– Ладно. – С трудом собравшись с мыслями, Пето отошёл в сторону, даже не взглянув на несчастного. – Ведите его внутрь. Но только тихо! Нужно придумать, как его спрятать в толпе. Лишь бы дождаться окончания вечера!

– А где Вано? – протаскивая Славика через узкую дверь, вдруг спросил Резо. – Он наверху с остальными?

– Его не впутывайте. Он только сегодня утром приехал. Чем меньше народу знает, тем лучше!

***

Шумно отобедав в гостиной, местное общество лениво поплелось в бальную залу, где танцы продолжились.

Саломея стояла у одного из фуршетных столиков и искоса смотрела на карточный. Вокруг него собрались главные мужчины этого вечера: и любимый брат в сопровождении отца, и Константин Сосоевич с двумя сыновьями, и кузены из Тифлиса, и даже Пето, который только что подошёл к остальным. Где её муж пропадал всё это время, старшую дочь Георгия интересовало мало. Хотя… она с трудом признавалась даже себе, почему игра в карты стала так сильно её занимать.

– Мальчик мой, но мы ведь не закончили, – с похвальным упорством твердил сыну Георгий. Отрывки этого разговора дошли до Саломеи и заставили её посмеяться. – Когда же мы поговорим по душам!

– Ах, как мне хочется танцевать! – Будто не расслышав этого вопроса, брат развернулся к толпе и громко крикнул гостям: – Дамы и господа! Я прекрасно знаю, что по этикету следующим танцем должен идти менуэт, но… коль мы собрались здесь по такому семейному поводу, как именины моей любезной сестрицы, то мы можем позволить себе немного отойти от правил. Не так ли?

Толпа одобрительно загудела и зааплодировала, когда Вано объявил о замене менуэта, контрданса и котильона на традиционно кавказские танцы – шолохо, ачарули и рачули.

– Расслабишь мне корсет, даико? – Нино завилась рядом волчком и не отошла от Саломеи до тех пор, пока та не выполнила её просьбу. – Я страсть как хочу принять участие в шолохо и ачарули!.. Ты пойдёшь?

– Нет, милая, я лучше полюбуюсь тобой со стороны, – снисходительно улыбнулась сестра, кивнув на карточный столик. – Иди уже! Шалико весь заждался!

Нино удовлетворённо хихикнула и горячо помахала ручкой, прежде чем она и юный князь Циклаури первыми открыли новый танец. Со всех концов зала к ним подошли остальные гости, но Саломея со всей искренностью про себя отметила, что её даико всё равно смотрелась лучше остальных дам.

Ах, бедняга Шалико! Ну и вскружит же ему голову этот чертёнок! И ведь сама того не поймёт…

– Вы не танцуете, Саломея Георгиевна?

Сердце в груди бешено застучало, когда под ухом послышался этот голос, заглушивший в голове все остальные мысли. Не найдя его обладателя среди оставшихся у карточного столика мужчин, она теперь почти не сомневалась, кому он мог принадлежать.

– С меня, пожалуй, хватит на сегодня танцев, – довольно сдержанно ответила она Давиду, слегка склонив голову набок. Однако и этого хватило, чтобы заметить, каким привлекательным он выглядел сегодня. Она и раньше это, конечно, оценила… ещё во время мазурки. И всё-таки, какая поразительная у него была красота! Чем больше смотришь, тем сильнее нравится!

– Вы зря так думаете, – вежливо и всё же с вызовом ответил молодой князь. – Для вас ещё ничего не потеряно.

У Саломеи сбилось дыхание. Она тяжело вздохнула и измученно зажмурилась.

– Послушайте, Давид Константинович…

– Нет, это вы меня послушайте, – горячо перебил он, безошибочно предугадав, о чём пойдёт речь дальше. – Я не хочу, чтобы вы неправильно меня поняли. Когда-то давно мы неплохо дружили…

– Да, но наша дружба и рядом не стояла с той, что связывает сейчас наших брата и сестру. – Молодая женщина снова заулыбалась, засмотревшись на Нино и её кавалера. – Мы с вами… оказались очень ветреными существами.

Давид низко понурил голову, не пытаясь себя оправдать.

– Вы совершенно правы. Я отвлёкся на свою службу и очарование петербургской жизни…

– А я безумно полюбила Пето Гочаевича и вышла за него замуж, – пожала плечами она. – Finita la commedia.

Саломея старалась держать оборону изо всех сил, но, когда он поднял на неё свои пронзительные глаза, сердце независимо от неё упало в пятки.

– Я не рассчитываю на что-то большее, – интимным шёпотом заверил старший Циклаури. – Всего лишь ваша дружба, Саломея Георгиевна. Позвольте быть вам вторым братом, коль желанное место подле вас я уже упустил по своей же глупости.

Воцарилась пауза. Несмотря на шумную музыку вокруг, один слышал и чувствовал, как тяжело дышал другой.

– Всего лишь дружба? – с надеждой переспросила Саломея. Он коротко кивнул. – И вы не будете изводить меня своей навязчивостью?

Измайловец облегчённо рассмеялся, и она улыбнулась вслед за ним. Напряжение между ними медленно сошло на нет.

– Боже упаси, ваше благородие! Я ведь, в конце концов, офицер…

– Что ж… тогда вы можете на неё рассчитывать.

Давид заметно просиял, получив такой подбадривающий ответ, и во вполне приятельской манере снова подал ей руку.

– Саломея Георгиевна… позвольте стать вашим кавалером и во второй раз. Конечно же, только по-дружески!