Евгений Федорин - Перегоны. Часть 1

Прошли года. Иные ветры
Прошелестели там и тут,
И стал уже считаться Центром
Район, что прежде звался Кут.
Названьям прежним: Кут, Жабинка —
Пришлось за греблями осесть,
И лишь случайно, по старинке,
Их вспоминали в центре, здесь,
Где стал селиться непрестанно
Какой-то новый, пришлый люд.

– Кисель они так льют в стаканы.
– Обед, хоть плох, из двух-трех блюд.
– У них и хлеб, и батько – папа,
“Ты” – даже матери своей.
Есть ничего, а есть растяпы.
– Борща не знают, просят щей.
– Зато для каждого посуда,
Свий рушнычок, своя кровать.
– Есть щёточкы, шоб чистыть зубы.
– И порошок, шоб подбелять.

– Им главное – рубли, червонци.
– Купить, продать они ловки.
– Нэ то – жулье, нэ то – торговци?
– И то, и то – гордовыкы!
– Есть на людей едва похожи,
Зимой – сандали на ноге.
– Голь несусветная, а тоже
По-городскому всё, на “ге”.
– Нельзя одной всех меркой мерять.
– Так писня ж у дитэй одна:
“Папа, мама, что мы будем делать,
Как настанут холода?..”

Ютилися, кто в кухне старой,
Кто угол сняв, кто дом купив,
Но все – поблизости к базару.
“Базарци” кличка стала им.
Кто шёл в их клан от голодухи,
А кто и, правда, неспроста…
Но множились они, как мухи,
Обсев торговые места.

Казаки, в общем, благосклонно
К пришельцам всяким относясь,
С базарцами определенно
Вступать не собирались в связь.
Но у любви свои – то цели,
А где любовь, там нету зла,
И на гулянках, в общем, пели,
Что правда жизни родила:
Во саду ли, в огороде
Выросла морковка.
Козак девицу целует,
Думает торговка.

Пришельцы открывали лавки,
Торговлю повели с лотков,
Но больше было тех, кто в давке
Купил-нашел и был таков.

Часть их сместилась к церкви Новой,
Найдя там дело и приют.
Но все тянулися к Ростову,
Верша челночный свой маршрут.
Такие есть и в наше время —
Уж так прилипчив тех пример,
Кто смычку города с деревней
Вели на собственный манер.

В станице ж – было так в начале
И много лет спустя потом —
“Челночников” не привечали:
живут неправедным трудом.
А если куры исчезали,
Кто на бахчу ли, в сад проник,
Иных виновников не знали:
– Якыйсь базарэць, гордовык!

Людьми никчемными, вне сорта,
Считали их, на что в ответ
Те утверждали смело, гордо
Нелестный свой авторитет.
И по причине той бесспорной
В их прозвище как раз проник
Намек скорее не на город,
А на их гордость – “гордовик”

Нашлись средь них и заводилы
По части новых драк и ссор,
От коих даже поостыли
Те, что велись тут с давних пор.

Хоть маленькая, но препона
Для старого большого зла
Была теперь “базарцев” зона,
Что как бы буфером легла
Между Жабинкою и Кутом.
Но раз уж буфер, в час иной
Базарцам приходилось круто:
Удар был, так сказать, двойной.