Александр Альшевский - Диалоги по истории Японии. Лавка японских древностей

– Кто бы спорил, но ты, кажется, и про шлем упоминал.

– Шлем этот вроде колпачка, который на головку полового члена одевают.

– Куда одевают?

– Куда, куда… Да на залупу, вот куда, как шлем на голову.

– Шлем этот сразу слетит, начни в нем воевать по-серьезному, с усердием.

– Соскочит, не соскочит… Откуда мне знать? Я в деле им не пользовался, так, рассуждаю по нарисованному. Может, хитрость какая прилагается, к шлему то. Человек ведь мастак на приспособления всякие. У Хокусая, кстати, еще сюжетик имеется – «Коробочка с благовониями императрицы Кокэн». Крышка приоткрыта и все видят, что лежит в круглой коробочке – точь-в-точь женское влагалище. Тут без вопросов. Хочешь – любуйся, хочешь – воскуривай, хочешь – еще к какой надобности приспособь. И размера оно немалого. Иначе никак нельзя, если вспомнить, какой член молва Докё приписала, да еще в панцире и шлеме… Не, нельзя иначе, не поверят. Вообще-то штука полезная, ароматы эти. Разные вещества в порошок изотрут, замесят в тесто вместе с медом и древесным углем, нагреют и занимаются ароматерапией. Если же подмешать туда физиологические выделения женские, приворотное зелье получается. Пригласит, значит, она мужичка, разожжет зелье и пойдет такой дурман, что гость бросится на нее как зверь голодный. А хозяйке только того и надо!

– Поставил точку, говорят, в истории с Докё и Сётоку инцидент с храмом Уса Хатимангу.

– И правильно говорят. Докё слетел со своих высот после божественного откровения Хатимана из Усы. Сейчас о нем мало кто помнит, но это было очень серьезное событие, определившее по сути форму государственного правления. В мае 769 г. начальник управления западных земель Югэ Киёхито (младший брат Докё) и Асомаро, главный синтоистский священник при управлении, доложили Сётоку о божественном откровении Хатимана из Уса дзингу – если, мол, Докё взойдет на престол, страна успокоится и народ возрадуется. Заявление, прямо скажу, серьезное, поэтому, естественно, императрица пожелала подтвердить правдивость доложенного объективно, беспристрастно и бескорыстно. Она вверяет эту миссию фрейлине Вакэ Хиромуси, преданность которой не вызывала сомнений. Так, в 762 г., по примеру госпожи она принимает монашество, отказываясь от совсем не чуждых ей радостей бытия. Дело закипело, но когда до момента отъезда оставалось всего ничего, выяснилось, что ослабленная болезнью фрейлина неспособна к длительному и тяжелому путешествию, а путь и вправду предстоял немалый. Поднялся переполох, однако вскоре все уладилось – на Кюсю отправился младший брат Хиромуси, Вакэ Киёмаро. Потянулись томительно-тревожные дни и ночи ожидания. Что за ответ доставит из Уса Хатимангу официальный посланник Сётоку?.. Наконец, доложили о прибытии Киёмаро. Императрица сразу почувствовала неладное. Напряженная походка, полубезумное выражение глаз однозначно свидетельствовали, посланник вопреки здравому смыслу и внутреннему голосу собирался сообщить очень даже неприятную вещь. Или предчувствие обманывало ее? «…Жрица застыла в ожидании божественного откровения. Прошло довольно много времени, но она оставалась неподвижной, словно скованная невидимыми путами. Вдруг пошевелилась, вроде бы пробуждаясь от глубокого сна, глаза сверкнули в отсвете факелов, а из уст раздался громоподобный, явно не женский голос. Без сомнения через нее вещал сам Хатиман. Мне со страху почудилось, что теряю сознание, однако слова откровения четко фиксировались в памяти, как будто туда их заколачивали молотком. Испокон веков заведено, престол вправе и должен занимать только член императорской семьи. И никому не дозволено менять сей закон законов. Да будет так!». Сётоку пришла в замешательство, выглядела растерянной, чувствовалось неотвратное приближение вспышки гнева…

– Беспристрастно, бескорыстно, объективно… Сказки это! Наверняка рассчитывала на совсем другой ответ, поэтому и вспылила, не сдержалась.

– Тут ты прав, спору нет. Иначе вряд ли бы доклад Киёмаро признали злонамеренной выдумкой. Понизив в должности, его сослали в Осуми на Кюсю, «назначив» новое имя – Вакэбэ Китанамаро. Не забыли, естественно, и внезапно занемогшую сестричку Вакэ Хиромуси. Выполни монахиня-фрейлина предназначенный долг, глядишь, повернулось бы все иначе. Подговорил кто или своим умом дошла, трудно сказать, что случилось, то случилось. Ее расстригли и отправили в Бинго, изменив имя на Вакэбэ Хиромусимэ. Императрица любила наказывать провинившихся, даруя в приказном порядке новые имена.

– Была Маша, стала Даша, и в чем здесь наказание?

– Тут вещь тонкая, деликатная. Если помнишь, у нас в алфавите всего тридцать три буквы, крутись как хочешь, хотя вроде справляемся. У них же иероглифы в ходу, количество которых тысячами измеряется. С непривычки все одинаковыми кажутся, но только с непривычки, от невежества, скажем, на самом же деле разный умысел содержат. Чуть поменял что, ну, там черточку добавил или хвостик какой и, привет, смысл иероглифа засиял иными красками. Нам то все одно, а японец сразу узрит что к чему и зачем. Был Киёмаро – чистый Маро, превратился в Китанамаро – грязного Маро. И это не та грязь, которую можно соскоблить или, на худой конец, смыть мылом или стиральным порошком. Здесь что-то наподобие того, что паршивого кобеля не отмоешь до бела. Но об этом как-нибудь потом, при оказии.

– Нельзя ли подоходчивее?

– Можно и подоходчивее. Был ты, к примеру, Чистов, а стал Грязнов, вернее Говнов. «Господин Говнов, вас к телефону», «Привет, Говнов!». Приятно такое слышать постоянно? Не начнут ли путать форму с содержанием? Или взять Хиромуси. Была широкой душой, а превратилась в узкую душой, т.е. мелкую душонку, к тому же и продажную. В общем, гражданку Великодушную, прозвали гражданкой Блядевской. Ясно?

– Не очень. Если бы плетью, да по голому заду, это наказание, а так словоблудие одно.

– Боль причиняет не только плеть, отношение людей также может оказаться весьма болезненным. Загрязнение в его идеалистической, духовно-психологической ипостаси безусловно играло и продолжает играть важную роль в истории Японии и повседневной жизни ее населения. Мы обязательно к нему вернемся, однако сейчас я хотел бы поговорить вот о чем. Инцидент с откровением в Уса Хатимангу окончательно утвердил тэнноизм в качестве основы монархической системы Японии. Править страной должен только потомок Аматэрасу. Попытки изменить сей порядок закончились неудачно. По иронии судьбы и Накамаро и свергнувшая его Сётоку являлись, как ни странно, идейными единомышленниками, смотрели на мир сквозь призму конфуцианского учения, полагая всякие там божественные указы суеверными пережитками, лишенными разумного обоснования. С другой стороны, их противники, консерваторы, воспринимали конфуцианство, впрочем, как и буддизм, заморскими штучками, годными лишь для развития ума, но для сохранения суверенной Японии требовался исконный «путь богов». Вот почему официальные представители японского народа не упускают случая воздать должное вставшему на этот путь человеку, который по сути сохранил для людей завещанное великой Аматэрасу. Кто изображен на десятийеновой банкноте эпохи Мэйдзи? Вакэ Киёмаро! Кто красуется, сверкая бронзовым отливом в лучах заходящего солнца, недалеко от ворот Хиракавамон императорского дворца? Опять он, Вакэ Киёмаро! Полюбуйтесь, мол, как богиня солнца ласкает своего любимца.