Геннадий Гусев - НЕ ВЕДАЯ СОМНЕНИЙ

Советский Союз не собирался сдавать свои позиции на Западе, беспомощно наблюдая, как гибнет с огромным трудом и жертвами выстроенная политическая и социально-экономическая система. В связи с этим, войска западных округов (Киевского, Белорусского, Прибалтийского) и Балтийского Флота приступили к подготовке широкомасштабных военных учений. Тем самым СССР давал понять, что Польшу он никому не сдаст. Основной этап учений предполагалось провести в начале сентября на военных полигонах Прибалтики, Белоруссии и акватории Балтийского моря. Частично они затрагивали и ряд стран Варшавского блока. Уровень их был максимально высокий, приближенный к боевым действиям. Среди присутствующих должны были находиться министр обороны маршал Д. Ф. Устинов и начальник генерального штаба маршал Н. В. Огарков.

Девяносто восьмой гвардейский танковый полк, в котором в то время продолжал служить Николай Иванов, также приступил к подготовке к учениям. На полигонах части, не прекращая днём и ночью, ревели танковые двигатели, слышалась стрельба. В запасных районах отрывались окопы. Склады пополнялись боеприпасами, горюче-смазочными материалами и провиантом. Все понимали, что всё это одними учениями может не закончится. В нескольких километрах от города Мамоново, где базировался девяносто восьмой гвардейский танковый полк, проходила граница с Польшей. В связи с тем, как там накалялась внутриполитическая обстановка, интенсивнее проводились соответствующие мероприятия на другой стороне границы.

Офицеры неделями не бывали в своих семьях, «пропадая» с личным составом на занятиях, в нарядах, караулах, на всевозможных работах. Иванов, похудевший и загорелый, старался всегда выбрать время, чтобы забежать домой. Иногда это получалось. Сын быстро подрастал, радовался приходу отца. С удовольствием рассматривал и играл военной амуницией: портупеей, кобурой пистолета, на время забывая о традиционных детских игрушках. Николай, делясь с женой новостями, серьёзно предупредил её, что как только начнётся что-нибудь серьёзное и их полк двинут в Польшу, она сразу же, немедленно должна выехать в Челябинск к матери.

Однажды перед обедом Иванова вызвали к командиру полка. Он быстро по-курсантски начистил до блеска сапоги, металлические части портупеи и в полном недоумении направился в штаб. Войдя в кабинет подполковника Безрученко, Николай, приложив руку к козырьку фуражки, лихо доложил о своём прибытии. В кабинете кроме комполка находились начальник штаба майор Орлов и председатель жилкома жена Безрученко.

– Ну что лейтенант, – сказал подполковник, – твоё подразделение, как мне доложили, показывает хорошие результаты в дисциплине, боевой и политподготовке. Ты, сынок, становишься не последним офицером в части. С чем я тебя и поздравляю. В семье у вас родился ребёнок. Молодец, так держать! – тут он грузно поднялся из-за стола, подошёл к застывшему по стойке смирно Николаю, крепко пожал ему руку.

– Тут мы подумали, – продолжил комполка, – что такого офицера надо поддержать. Хватит твоей семье мучиться в бараке, пора переезжать в нормальную квартиру.

При этих словах у Иванова перехватило в горле.

– У нас появилась частично свободная квартира, – продолжила жена подполковника, – хозяин её сейчас в Афганистане. Его вещи находятся в одной комнате, а другая – пуста. После службы в ДРА он вряд ли вернётся в нашу часть. Поэтому мы вам предлагаем занять данную жилую площадь и жить временно в свободной её части до той поры, пока семья этого офицера не вернётся или не заберёт свои вещи. Оплачивать коммунальные услуги будете вы, а с оформлением придётся подождать. Вы согласны? – закончила она.

Да разве надо было спрашивать Николая, его просто переполняло счастье. Ни каких тебе печек, раз в неделю бань, общих кухонь, туалета на улице. У них теперь будет почти своя благоустроенная квартира! Ему хотелось быстрее поделиться этой новостью с женой.

– Огромное вам спасибо! – громко ответил он. – Буду и впредь также достойно исполнять свои обязанности, и выполнять воинский Долг!

– Вот и хорошо лейтенант, – сказал комполка, – а сейчас с председателем жилищной комиссии пройдёте, посмотрите квартиру, и получите от неё ключи. Если вопросов нет, можете идти.

Пятиэтажный панельный дом, в котором предстояло жить семье Ивановых, стоял рядом с территорией части. Квартира находилась на втором этаже и представляла собой всеми известную форму «распашонки». Одна небольшая закрытая комната выходила окнами на север, другая побольше – на юг. Маленькая кухонька также была на южной стороне.

– Ну, как вам, подойдёт? – спросила председатель жилкома.

– Конечно, подойдёт, – взволнованно ответил Николай, словно ожидая, что её в последний момент ему не дадут.

– Тогда держите ключи, счастья вам, и благополучия, – сказала тепло улыбнувшись она.

Иванов ещё раз осмотрел комнату и кухню, а затем, закрыв дверь, пулей полетел к жене сообщить долгожданную радость: им дали квартиру!

Уже на следующий день семья Ивановых осваивала новую жилплощадь. Не смотря на голые стены, в ней казалось тепло, уютно и просто хорошо. Теперь ближе к дому находились гарнизонный магазин и сам город. Рядом жили семьи новых друзей и товарищей по службе. Да и до казармы, где располагался батальон Николая, было всего каких-то двести метров. Теперь Иванов мог позволить себе чуть дольше поспать и по возможности сбегать на обед. Но хватит о быте, вернёмся к службе.

Личный состав восьмой танковой роты за прошедший год службы значительно повзрослел. Это были уже не «зелёные» пугливые воробышки, а закалённые в учениях, нарядах, караулах крепкие парни. Им не хватало места в серой и гнетущей казарме, хотелось выплеснуть бродившую молодую энергию за её пределы или утопить в спиртном угаре. Командир роты Чигвинцев видя это, предпринимал всевозможные меры по усилению контроля за личным составом. Офицеры старались так «замучить» на занятиях и тренировках подчинённых, чтобы к концу дня у тех не было никакого желания уйти в «самоход» или сделать ещё что-нибудь нарушавшее уставной порядок. В основном это им удавалось. А вот в более «демократичной» обстановке соседней девятой роте ночью, оставшись без присмотра офицеров, двое солдат забрались в каптёрку и там, в темноте, попытались «гульнуть», выпить спиртного. Однако, перепутав бутылки, вместо водки выпили метилового спирта. Один из солдат сразу опрокинул в горло с полстакана, другой только попробовал. В итоге первого парня через три дня не стало, а второй отделался «лёгким испугом». Командир роты за этот случай получил «неполное служебное соответствие», а мог быть наказан ещё строже, несмотря на то, что-мужик-то он был не плохой.