Лана Ладынина - Король и Мастер

– Филипп де Гевара… Фелипе де Гевара его называют в Испании, я знаю это имя. Он служит одним из советников, – Филипп задумался, пытаясь припомнить придворного, но так и не вспомнил, да и при дворе ли он?

– Дон Диего де Гевара коллекционировал живопись, – продолжала Мария Венгерская после того, как принц Филипп замолчал, – покупал, перекупал, сам заказывал картины. Он владел значительной коллекцией работ нидерландских художников. Ваше Высочество, наверняка, помнит висящую в одном из залов небольшую, совершенно очаровательную работу Яна ван Эйка – молодую пару из семьи торговцев и банкиров Арнольфини, написанную им в коричневых, красных и зелёных тонах.

Принц Филипп ответил чуть заметным кивком, смотря в упор на тётку, заинтригованный её повествованием. Тётка Мария права, мысленно согласился с ней Филипп, эта работа ван Эйка и в самом деле очаровательна. Он, наконец, изволил пройти к креслам, не забыл об учтивости, предложил Марии присесть первой. Беседа продолжалась более непринуждённо. Мария Венгерская видела, племянник не просто вежливо слушает, не слыша при этом не слова и находясь в своих мыслях, а следует её рассказу, смотрит прямо на неё, даже чересчур пристально. Немногословность принца не смущала её. От брата-императора Мария знала: в отличие от разговорчивого, а иногда и болтливого Карла, наследный принц Филипп молчалив и задумчив.

– Она тоже из коллекции Диего де Гевары. Он преподнёс драгоценную доску в подарок моей тётке и предшествующей наместнице Нидерландов Маргарите Австрийской 10 10 Маргарита Австрийская, по мужу Герцогиня Савойская (1480 – 1530) – дочь Максимилиана Габсбурга Австрийского и Марии Бургундской, младшая сестра Филиппа Красивого. в десятую годовщину смерти отца, герцога Филиппа. От Маргариты картина перешла ко мне. Я росла при дворе Маргариты, помню её Святого Антония кисти Босха. По её словам и отец, Герцог Бургундский Филипп, что-то заказывал Босху или покупал его картины. Не исключено, что отец лично встречал художника, как и Диего де Гевара.

Мария почувствовала досаду: последние слова увлекательного для принца повествования о прошлом выглядели будто она оправдывается за владение Босхом, и ещё большую досаду оттого, что так оно и было. Готовя коллекцию к прибытию наследника, Мария долго решала, вывешивать или нет всего Босха. Воспитанный португальской матерью в строгой, бескомпромиссной Испании, принц Филипп мог спешно обвинить её если не в ереси, то в недостаточно сильной вере. «Божий Знаменосец» нет-нет, да и выговаривал ей, но одно дело – зрелый «фламандец» Карл и совсем другое – молодой «испанец» Филипп. В душе она испытывала гордость коллекционера за прекрасные картины и копии с самобытного, ни на кого не похожего живописца, высоко ею ценимого. Его работы казались Марии наполненными столь богатым смыслом, столь многочисленными аллегориями и символами! Сам Иероним Босх не смог бы разгадать все загадки и тайны своих картин, так они многосмысленны. Одни превозносили художника до небес, другие клеймили мрачным еретиком, третьи называли безбожником, а работы его до сих пор копировались и копии пользовались спросом.

При последних словах Марии Филипп встал и снова подошёл к картине:

– От неё веет напряжённым беспокойством и суетливостью. Это триптих, поэтому, казалось бы, должен предназначаться для алтаря. Но на алтарь такое не поместишь. Создаётся ощущение, что весь мир движется в Ад.

– Центральная часть иллюстрирует известную здесь присказку о том, что все земные блага – просто ничего не стоящее сено, но каждый пытается набрать как можно больше, отталкивая остальных. Это резкая сатира. Художник проклинает алчность, которая может привести к преступлениям. Кроме того, до Босха я ни разу не видела иллюстрированных поговорок, – пояснила Мария Венгерская. Ей также пришлось встать и вслед за принцем пройти к картинам.

Принц Филипп молча кивнул, ничего не сказав. Он пока ещё не знал, что сказать, настолько странными были картины, а произносить слова не обдумав и взвесив их предварительно, было не в его правилах, отчего его речь казалась медлительной.

Мария Венгерская заметила изменившееся настроение принца и тотчас предложила:

– Не пожелает ли Ваше Высочество пройтись по саду перед ужином, полюбоваться цветами?

– Я, пожалуй, предпочту конную прогулку.

– Как соизволит Ваше Высочество. Я распоряжусь снарядить лошадей. Сама же, с Вашего позволения, займусь приготовлениями к ужину.

– Как Вам будет угодно, государыня.

На конной прогулке, совершаемой принцем без свиты, в сопровождении только нескольких испанцев, его не оставляли мысли о недавно увиденном и услышанном от тётки. Он готов согласиться, картины сатиричны. Но настолько злы и гротескны, что граничат с еретизмом. Там и в помине нет благостности и скрупулёзного исполнения ван Эйка или ван дер Вейдена. Упоминание Марией Венгерской его деда и двоюродной бабки, якобы владевших Босхом, заставили принца Филиппа крепко задуматься. Какими же картинами владел его дед, герцог Филипп? Похожими на картину Изабеллы Кастильской? Или на те, что он только что видел здесь? Изображения Святого Иеронима и Святого Антония, что он лицезрел, идут вразрез с общепринятыми. Лица святых отшельников не благостные, они не благословляют смотрящего. Святые сосредоточены и чуть напуганы. И есть от чего: всё пространство вокруг кишит дьявольскими искушениями. Кажется, что святые погружены в отчаянную борьбу, пытаются преодолеть их изо всех сил, а до смотрящих на картину им нет никакого дела. Босх изобразил Святых Иеронима и Антония, как если бы они были простыми людьми. Вернее всего, двоюродная бабка Маргарита Австрийская владела похожим изображением святого Антония, о нём упоминала Мария Венгерская. Может статься в их время они воспринимали всё по иному?… Нет. Божественное есть Божественное а ересь есть ересь во все времена. Но что бы он не говорил и не думал, каждая картина подолгу держит подле себя, заставляет вглядываться, а затем вдумываться. Первой и последней мыслями о странных творениях Босха, отчего он понимал деда и бабку, были: творения эти страшно притягательны, не менее, чем картины ван Эйка или ван дер Вейдена, а может быть – более. Зло притягательно?! Как притягательно! Что за художник Иероним Босх, взявший своей фамилией название своего города Хертогенбоса?

4

Хертогенбос, Брабант, Бургундские Нидерланды. 1477.

Резные башни и острые шпили массивного, доминирующего над Хертогенбосом Собора Святого Иоанна Евангелиста, страдающего от всякого пожара и оттого вечно дострающегося и перестрающегося, взвились в небо так высоко, что паломникам и путникам приходилось глубоко запрокидывать голову, если они хотели разглядеть его каменно-кружевную резьбу.