Владимир Фетисов - Они были первыми. Из истории медицины в Узбекистане

В верхнем правом углу виньетки фотография человека в круглых очках и с лысой, как бильярдный шар, головой. Это профессор Иван Васильевич Марковин, основоположник судебной медицины в Средней Азии. С 1928 года он руководил основанной им же кафедрой судебной медицины в Ташкентском медицинском институте, которой впоследствии присвоено его имя. Не знаю, носит ли кафедра это имя до сих пор.

Талантливый педагог, профессор Марковин поставил преподавание судебной медицины на очень высокий уровень и воспитал большое количество учеников, получив в 1944 году звание заслуженного деятеля науки Узбекской ССР.

В среднем ряду две фотографии – профессор Манкус Г.Ф и доцент Гаспарьян И. Г.

О Генрихе Францевиче Манкусе, известно не так много. Родился он в 1896 году. Окончил Саратовский медицинский институт в переломном для истории России 1917 году. По врачебной специальности – терапевт. В 1934 году за монографию «Функциональная диагностика печени» ему было присвоено звание профессора. С 1934 по 1942 год Манкус является заведующим кафедрой пропедевтики внутренних болезней лечебного факультета ТашМИ и активно участвует в развитии кардиографии в Узбекистане.

Несколько больше сведений об Иване Гавриловиче Гаспаряне. Родился он на исходе XIX века – в 1897-м. В 1924 году окончил медицинский факультет Туркестанского государственного университета. Фтизиатр. Докторскую защитил в 1940-м, впервые в Узбекистане разработав коллапсо-хирургическое вмешательство при туберкулёзе лёгких. Заведовал кафедрой туберкулёза ТашМИ, был деканом лечебного факультета. С 1944 по 1960 год – председатель Узбекского общества фтизиатров.

И. Г. Гаспарян

Татьяна Александровна Вавилова, будучи ученицей Ивана Гавриловича, любезно согласилась поделиться воспоминаниями о своём учителе.

– Где-то в 1963—64-м мы, студенты ТашМИ, впервые пришли на кафедру туберкулеза. Кафедра тогда располагалась на территории бывшего кадетского корпуса, в глубине двора, в одноэтажном старом кирпичном здании, перед которым был огороженный дворик. Из тех лет более всего запомнилась обстановка всеобщего почитания заведующего кафедрой профессора Ивана Гавриловича Гаспаряна. Он сумел создать очень дружный, преданный делу коллектив, для которого профессор был авторитетом непререкаемым. И, конечно, запомнились лекции Ивана Гавриловича и большие обходы больных. Профессор Гаспарян был отличным лектором, читал свободно, без бумажек, не прерывая рассказа, мгновенно зарисовывал мелом на доске рентгенологическую картину изменений в легком при различных формах туберкулеза, обязательно демонстрировал интересных больных, показывая студентам, как нужно собирать анамнез, на что обращать внимание при осмотре, как анализировать лабораторные данные.

На первой скамейке всегда сидели все преподаватели, аспиранты и клинические ординаторы кафедры и внимательно слушали вместе со студентами. А профессорские обходы! Это же целый ритуал, который выполнялся неукоснительно в течение многих лет. Профессор шел в ослепительно белом, хрустящем от крахмала халате и таком же белоснежном высоком колпаке. Чуть отступив, но рядом, шла санитарка или младшая медсестра с чистейшим полотенцем, смоченным в хлорамине, и уж потом вся свита: несколько взволнованный, будто студент перед экзаменом, лечащий врач со стопкой историй болезней и огромной тяжелой папкой рентгеновских снимков, врачи отделения, ординаторы и студенты. Часа два-три, а иногда и больше, переходили из палаты в палату, от одной постели к другой, тщательно «разбирая» каждый случай и обсуждая дальнейший план лечения. Это была прекрасная практика для всех кафедральных работников и студентов.

Но тогда фтизиатрия меня не увлекала, у меня был другой гуру – Федор Федорович Детенгоф. После занятий я ездила через весь город «по пятому номеру» в научный кружок по психиатрии.

И вдруг за год до окончания института ректор собирает в актовом зале весь наш курс. В президиуме – Иван Гаврилович. Ректор объявляет, что по приказу Минздрава создается субординатура по туберкулезу на лечебном и педиатрическом факультетах, зачитывает список из 90 человек, которые в нее включаются. С ужасом слышу свою фамилию и понимаю – бессильна, сопротивляться бесполезно. Встал Иван Гаврилович, говорил об успехах советской фтизиатрии, о том, что мы стоим на пороге уничтожения туберкулеза в стране, что нужно только еще немного, еще чуть-чуть и нам это чуть-чуть доверили – словом, утешительная речь. Я услышала только одно: именно нам суждено покончить с туберкулезом. Задала Гаспаряну вопрос: «Когда же можно будет из фтизиатрии перейти в другую специальность?» Иван Гаврилович расхохотался: «Не успела придти, как уходить хочет!».

Неполный год возглавлял нашу субординатуру Иван Гаврилович. К тому времени кафедра переехала на новое место. На Сагбане выстроили огромную 1-ю городскую туберкулезную больницу – несколько корпусов для больных легочным и внелегочным туберкулезом, хирургическое и патологоанатомическое отделение. Выделили этаж и для кафедры.

Субчикам, как нас называли, лекции читал только профессор Гаспарян, к каждой группе он прикрепил самых знающих своих ассистентов. Мы были первенцами, всё внимание было обращено на наше образование. Я осталась во фтизиатрии на всю жизнь и очень благодарна профессору Ивану Гавриловичу Гаспаряну и ассистенту к. м. н. Вере Ивановне Ващенко, которые заложили прочный фундамент нашей будущей профессии».

Упоминание имени профессора Гаспаряна я нашёл и в небольшом комментарии Русины Боковой в «Письмах о Ташкенте».

Маленький штришок: «Гости приходили без телефонных звонков каждый вечер, да и телефон-то был только у наших соседей – в семье профессора Гаспаряна Ивана Гавриловича. Он всю нашу семью лечил в случае надобности».

И, наконец, нижний ряд виньетки – профессора Данилов Н.В, Субботин С. М., Циммерман С.Э и доцент – в будущем также профессор – Парадоксов М. В.

Николай Васильевич Данилов… Он является организатором и первым председателем общества физиологов, биохимиков и фармакологов нашей республики, организатором лаборатории физиологии института экспериментальной биологии и медицины. Родился на рубеже веков – в 1900-м. 23-летним молодым человеком получает диплом Ростовского медицинского института. Профессором стал в 32 года. Во время первого выпуска ТашМИ заведовал кафедрой нормальной физиологии. Его перу принадлежат 50 научных работ, посвящённых вопросам физиологии кровообращения. В 1949 году удостоен звания заслуженный деятель науки Узбекистана.