Ольга Эрлер - Александр и Таис. История одной любви. Книга первая. Том 2

Таис тогда подняла глаза к небу и поразилась его бесконечности и голубизне. В голове пронесся давний, еще египетский разговор о Барсине – тогда эта тема еще интересовала Таис. Александр обронил, что Барсина идеально подходит для своей роли.

– А что же со мной? – спросила тогда Таис.

– Причем здесь ты? Мы говорим о разных вещах.

– Мы говорим о женщинах в твоей жизни, – уточнила Таис.

– Кроме тебя в моей жизни нет женщин. Барсина не моя жизнь, а обслуживающий персонал.

– И какова ее роль? – не унималась Таис.

– Роль женщины при мне.

– В твоей постели.

– В моей постели она чрезвычайно редко. Или ты ревновать вздумала? – он улыбнулся.

– А ты, как всегда, все хочешь перевести в шутку, – она действительно тогда еще ревновала. – Я иногда думаю, что, если бы ты меня любил (Александр при этом «если бы» вытаращил глаза), то я была бы женщиной «при тебе».

– Ты неправильно думаешь. Именно потому, что я тебя люблю, ты никогда не будешь официальной подругой или женой.

– Ты еще и жениться собираешься?

– Может быть, а, может быть, и не раз, – он усмехнулся, но потом сменил тон, погладил ее подбородок. – Детка моя, доверься мне. Я знаю, что я делаю. Все это только ради твоего будущего и твоей безопасности. Не надо никому знать, что мы значим друг для друга. Во-первых, это никого не касается, – он несколько раз задумчиво кивнул головой. – Во-вторых, я не вечен, и надо сейчас побеспокоиться о том, чтобы тебе потом, без меня, не было плохо. Ты мне слишком дорога.

– Я не понимаю тебя! – Таис испугало это «не вечен».

– Милая! Кого моя мать вынудила уйти из жизни после смерти моего отца в первую очередь? Клеопатру – новую жену папы вместе с невинной дитятей. Кого я убрал, восходя на престол? Не скажу, что с большой радостью, но я это сделал. Потому, что такой мир и такие правила игры, – сказал Александр мрачно. 6 6 По неточным сведениям – возможных конкурентов на престол: кузена Аминту и сводного брата Карана. Точно – князя Аттала, который вступил в тайные сношения с персами. Александр не простил ему оскорбления и ссоры с отцом.

Он сказал тогда – таков мир, не я его придумал. А сам нарушает его жестокие законы – наследники Дария живы, он не уничтожил возможных претендентов на трон царя царей. Александр поступает сейчас иначе, чем в начале своего пути, чувствует себя уверенней, живет своей головой, не слушает ничьих советов и плюет на традиции отцов и прадедов. Но он знает, что после него вряд ли найдется человек, у которого хватит благородства, мужества и власти жить так, как живет он.

Но это ужасное «я не вечен!» Таис отогнала страшную мысль. Он молод, силен, и безусловно, вне всяких сомнений – вечен, как эти горы с ледяными вершинами и это голубоглазое улыбающееся небо.

Александру оставалось жить под этим небом четыре года.

Интересный случай произошел в Нисе у подножья Кох-и-Нора. Ее жители отправили к Александру послов. Рослые, светлокожие и русоголовые, эти люди отличались от остальных народов Пенджаба. На удивленные расспросы нисийцы рассказали, что в незапамятные времена их привел в эту страну бог Шива, и они никогда никому не подчинялись. «Дионис», – сказал Александр и его глаза загорелись. 7 7 До сих пор этот народ стоит особняком, его язык напоминает греческий, они не приняли мусульманства и считают себя потомками солдат Александра. Его догадка подтвердилась, когда он увидел холмы Нисы, поросшие оливами, лаврами, виноградом и плющом, как в далекой Элладе! Все это поразило эллинов до глубины души – они нашли страну и народ, который привел сюда Дионис, они действительно идут путем Диониса, сына Зевса. Александр не был бы собой, если бы не отметил это открытие празднеством в честь Диониса. Македонцы, украшенные венками из «темнолистного» плюща, возводили алтари в лесах, славили своего любимого бога, дарившего радость и забвенье от трудов и забот – пели, пили и веселились в его честь. В своем затуманенном вином воображении они видели себя не на этом краю земли, а в родной Элладе.

В конце 327 Александр соединился с частями Пердикки и Гефестиона, которые за эти несколько месяцев прекрасно выполнили свою задачу – усмирили Певкелаотиду, построили флот для переправы армии и грузов, навели мосты-понтоны через широкий Инд.

По пути из Аорна к Инду армию Александра сопровождала новая боевая сила – слоны, управляемые махутами-погонщиками, одетыми, в отличие от остальных индийцев, не в белые, а в индиговые одежды. Считалось, что белый цвет раздражает слонов. Насколько это было верно, трудно судить, но то, что слоны раздражали лошадей, было правдой. Кони их панически боялись, впрочем, как и люди поначалу. Остановившись на правом берегу Инда на пару месяцев, Александр устроил маневры, в которых армия должна была сражаться против слонов. Опыт, приобретенный в этих маневрах, пригодился солдатам в последующих событиях. Александр позаботился и о развлечениях, организовав свои маленькие «олимпийские игры» – соревнования по борьбе, бегу, метанию диска, прыжкам, панкратию, который Александр сам не любил. Но именно этот вид противоборства – избиение друг друга кулаками – вызвал особый интерес у местного населения. У Александра появилось новое спортивное увлечение – «игра царей» – с которой он познакомился в Гиндукуше. Две команды верхом на лошадях палками, которые Таис прозвала швабрами, пытались забить мяч в ворота противника. При этом кони опасно сталкивались, игроки получали травмы, за что Таис совершенно не одобряла это новое увлечение.

Гефестион доложил, что раджа Таксила позаботился о доставке большой партии зерна, а Александр гнал с собой 20 тысяч голов быков и коров, таким образом была решена проблема провианта. Все складывалось неплохо в джунглях на правом берегу Инда, в плодородной стране, где обитают слоны и обезьяны. Вообще, Индия, как Египет, оказалась совсем другой, чем ее описал великий сказочник Геродот. Не нашлось там ни людей-муравьев, ни женщин с глазами на плечах. Но слава о ее красоте, невиданных сокровищах и мудрости не врала. Главные ее богатства заключались не в золоте и слоновой кости, а в богатейшем природном и животном мире, в ее непохожести ни на кого, в ее экзотических обычаях и образе жизни, вызывавшем недоумение и очарование одновременно.

Таис и Александр, когда позволяло время, ходили в джунгли на охоту «глазами». Александр не боялся змей. Он шутил, что практически вырос с ними, – мама их держала, как другие – кошку или певчую птичку. И действительно, ни с ним, ни с кем-то, пока Александр был поблизости, ничего не случалось. Дремучий лес был влажным шумным домом для армии животных, птиц и насекомых. Таис не уставала дивиться фантазии природы – разнообразию ее цветов, форм, видов. В чаще пальм, манго, смоковниц, бананов, цветущего жасмина, туберозы, сотен растений неведомых пород трещали миллионы кузнечиков, гоготали совы, метались стаи испуганных попугаев, рычали тигры, визжали обезьяны. Некоторые деревья представляли собой целые рощи со множеством стволов и уходящими в небо сросшимися кронами. Они считались священными, к ним приходили на поклонение пилигримы и молодожены.