Анатолий Крикун - Жизнь прожить – не поле перейти. Книга 2. Война

Винтовка – рождает власть. Власть, опирающаяся на

штыки и вызывающая страх, не может плодить этот страх вечно. Она превращает этот страх в противоположность, порождает такие стихии, когда смерть, ставшая привычкой, и страх, загнанный внутрь человека, ведёт к взрыву сметающему то, что давило и гнуло, насиловало человека, отрывало его от любви и веры. Человечество должно

вернуться к своей главной сущности – трудиться в поте лица и ценить жизнь данную не на страдания, а на радость.

Как может горсточка честолюбцев повернуть массы людей и бросить их в топку войны? Какие струны души затронуть, какие песни спеть? Слава, богатство, власть,

возможность без большого труда сладко жить, имея рай на земле – стоит ли это призрачное счастье, купленное ценой крови, в то числе и своей, жертв и усилий? Бог или дьявол гонит скопища людей убивать себе подобных!? Почему жаждущие славы и власти сами не готовы нести жертвы? Кому достаются плоды воинских побед? Эти вопросы ещё не задавал себе Степан, но наступали времена, когда на эти вопросы начнут искать ответы миллионы людей. И горе тем, кто не услышит народный стон и не поймёт, что гнев обрушиться на них.

Если в Санкт-Петербурге, даже в кабинетах, где сновали люди в мундирах с погонами, о надвигающихся

Потрясениях не думали в должной мере (С 1 июня 1914 года по 31 декабря в России было произведено всего 253 мотора четырёх типов!?), то в Волынском полку, куда

вернулся Степан с надеждой на скорую демобилизацию, вовсю шла подготовка к летнему лагерному сезону с учениями, походными маршами, стрельбами. В мае ряды белых палаток выстроились ровными шеренгами на изумрудной траве. Лес оделся в зелёный наряд. В полку появилась авто-пулемётная рота броневиков образца 1911 года Русско-Балтийского завода. Белой краской сверкали названия: «Ястреб», «Орёл», «Сокол», «Коршун», «Свирепый», «Страшный», «Сердитый». По другую сторону близкой немецкой границы тевтоны поднимали в воздух громадные Цеппелины, которые озирали сверху с большой высоты приграничные территории необъятной по

просторам и людским ресурсам, сказачно богатой

природой, ещё мало затронутой промышленной

цивилизацией, Российской империи. С российской стороны в воздух поднимался дирижабль «Кречет». К винтовке Мосина крепили новый четырёхгранный штык Гулькевича, что был длиннее и легко входил в тело. В полку, в мирное время насчитывавшему 1500 нижних чинов, готовились увеличить его до штатного расписания военного времени в 3455 человек. В третьей гвардейской пехотной дивизии находилось четыре полка из одиннадцати императорской лейб-гвардии. Их задачей было прикрытие Варшавы и крупнейшего промышленного центра Лодзи. В Волынском полку зимой сменился командир. Вместо Турбина появился имевший боевой опыт Александр Владимирович Геруа. В военном округе имелось пятнадцать самолётов конструкции Сикорского. Вместе с самолётами в воздухе витал дух войны.

Пётр встретил возвращение Степана расспросами о сельчанах и подковыркой:

– Как там твоя краля не нашла дружка?

Отделение Степана за пять месяцев после очередного призыва превратило троих новобранцев в гвардейцев. Лагерную жизнь открыло общее построение. Гордость полка- оркестр, играл бравурные марши на зелёной поляне и совсем мирный новомодный джаз. На страницах же газет чёрными буковками били барабаны войны На улице в Париже был убит журналист Жан Жоресс- яростный разоблачитель замыслов военщины. В ресторанах пили шампанское, слушали джаз, любовались длинными дрыгающими ногами танцовщиц в кабаре и не обращали внимания на вопли отдельных писак. Правительства

уверовали, что всё можно утрясти тихо, по-семейному, по телеграфу, в тиши канцелярий и новые горы оружия без выстрелов сделают своё победное дело через угрозы и запугивания. Голодные до земель могли сесть за один стол с обожравшимися и вновь поделить сладкий пирог. Тридцать с лишним лет Европа не знала больших войн и наивно надеялась на продолжение благоденствия. Пусть войны катятся подальше от Европы, а нынешняя Европа

настолько цивилизована, что ни германские гунны, ни русские варвары – скифы, имеющие самые сильные армии, не вступят в открытый бой, а уравновесят друг друга в военных союзах, давно сколоченных на случай больших потрясений. Французские банкиры осыпали военными кредитами русского царя, твёрдо веря в его честное слово расплатиться» пушечным мясом» их русских мужиков за благополучие Парижа от вторжения диких тевтонов. Все хитросплетения дипломатии неведомы были Степану, но и он был вовлечён, как и миллионы других, в грандиозный спектакль означенный в театре красочной афишей – «Бой гладиаторов» на арене цирка, которым станет весь мир с его океанами и континентами. Первый выстрел, сразивший французского пацифиста Жореса, оказался холостым. Второй выстрел националиста и студента- недоучки, сразивший насмерть наследника австро-венгерского престола эрц -герцога Франца Фердинанда и его супругу в маленьком, провинциальном городишке Сараево, вверг мир в хаос Первой мировой войны, затмившей и жертвами и последствиями всё, что произвела предыдущая история. Третий, одинокий выстрел солдата лейб-гвардии

Волынского полка, вверг Россию и весь мир в невиданные перемены, определившие развитие человечества на

большую часть двадцатого века. Погибла старая Россия и родилось в страшных муках и корчах новое государство совершавшее невиданный эксперимент. Рассказ об этом будет впереди.

От возвращения Степана в полк до рокового выстрела сербского студента Гаврилы Принципа оставалось ещё три месяца, которые Мария ещё проживёт без тревог, а в сладком ожидании скорой встречи, которая должна была решить судьбу Степана и её судьбу. Рок событий нёс весь мир в неизвестность. Кто мог предвидеть, что война разрушит четыре империи в Европе и Азии и создаст новые проблемы колониальным владыкам? Кто мог поверить, что все эти помазанники божии: султаны, короли, цари и императоры, забыв божественное предназначение, ввергнут своих, в большинстве богобоязненных, подданных в грех смертоубийства подобных себе. В демократиях – там, где глупые избиратели, с обработанными мозгами, передали это право президентам и председателям, в большинстве прожжённым политиканам и лгунам- это ещё куда ни шло- им бог не указ, а как же богом обласканные монархи в просвещённом веке, по какому Завету льют кровь тех, кого обязаны защищать и как Бог это терпит? Почему толпы, стоя на коленях, умоляют их уничтожить врага, а не зададутся вопросом, как их обвели вокруг пальца и натравили на таких же людей, что пашут землю и куют металл, учат ребятишек и пишут стихи? Как происходит сумасшествие и как за это отвечать?