Анатолий Крикун - Жизнь прожить – не поле перейти. Книга 2. Война

И в полку Волынском многие солдаты и головы ломать

не хотели над этими вопросами, но свою новую профессию под надзором начальства осваивали основательно. Даже Степану, начитавшемуся книг по военной истории и газет с последними новостями, трудно было представить ссору трёх родственников, где английский король Георг 1, немецкий кайзер Вильгельм и русский царь Николай смогут смертельно рассориться. В веке девятнадцатом Россия помогала Пруссии и Германии не раз против Франции, а французы с англичанами не раз теснили Россию и торжествовали в Крымской войне вместе с извечными врагами России турками, а теперь объявившимися друзьями. Да и российский государь, получив нахлобучку от самураев и не успевший как предполагалось

перевооружить армию, не горел желанием воевать, но, на всякий случай, имел союз с недавними врагами и интерес большой на Балканах, прежде всего в овладении

Константинополем и влиянии среди балканских славян. Только что отгремели две войны на Балканах, о которых пошумели газетчики, но которые не взволновали обывателя. А тут только выстрел юноши-студента и политического недоучки из партии «Млада Босна»? Неужели это может разжечь мировой пожар? Да и сам террорист, мечтавший объединить всех славян под эгидой России и мститель за поругание славян австрийцами, не предполагал, что его «подвиг» понимет в мире такую бурю. Выстрел, который и втянул великие и малые державы не пожелавшими мирно за столом переговоров поступиться своими интересами в поделённом мире, где кто-то считал себя обиженным и обделённым. Сила – главный аргумент в решении многих споров. Так считают неразумные политики, но большинство людей с этим не согласно, но идёт за поводырями ведущими к пропасти. И внутри стран, в эпоху быстрых перемен, шли сложные социальные процессы, которые пытались притушить победной войной. Обыватель еще не понимал, что может принести война новой эпохи – эпохи динамита и электричества, моторов и бензина. Успехи наук создали невиданные средства разрушения и правила войны прежних столетий перестают действовать.

Прошла верхушка лета. Гимнастёрки, выгоревшие на солнце, пропитанные солёным потом лопались на спинах и плечах у взмокших измождённых солдат от постоянных напряжений на учениях. В воздухе пахло войной и военные это чувствовали острее обывателя и политика. Командир роты поинтересовался у Степана относительно продления службы. Его не обманывали миролюбивые заявления

дипломатов и родственные связи монархов. Он больше

доверял не своим чувствам, а аналитическому уму, но и он

не мог предположить ни масштабов, ни последствий

надвигающихся событий.

Степан ответил, что твёрдого решения не принял, но тянет его к земле и невесте и дома его ждут.

– Вольному -воля, только мне кажется, что нам не скоро

дом свой придётся увидеть. Сдаётся мне, что война не за

горами, а из тебя Драбков солдат суворовский может

получиться. У тебя и глазомер и расчёт на нужном месте и

силушкой наделён. Больше бы таких в армии было- и нам

бы спокойнее жилось и врагу охоты не было бы к нам лезть,

надеюсь на тебя.

Степана спешно произвели в заместители командира взвода и командира первого отделения третьей роты. На учениях усиленно отрабатывались вопросы и обороны и

наступления. Ощущения напряжения сквозили в действиях офицеров. Кто- то на лето отправил свои семьи на родину. Со вниманием вчитывались в свежие газеты. Период с 28 июня по 28 июля был заполнен попытками определиться в сербско – австрийском конфликте и занять наиболее

удобную позицию в оправдании перед избирателями и подданными своих намерений. Царь Николай получил телеграмму из сибирского села Покровского от старца, оберегавшего царскую семью, Григория Распутина, что лечился в больнице на родине и кого многие мужики считали своим заступником при царе: «Милый друг!

Ещё раз скажу: грозна туча над Россией, беда горя много, темно и просвету нет, слёз-то море и меры нет, а крови?…

Ты, царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать, и погубить себя и народ. Вот Германию победят, а Россия? Подумать так всё по- другому. Не было от веку горше, страдальцы, всё тонет в крови великой, погибель без конца, печаль».

Прав оказался провидец, разумнее министров и депутатов. «Кузен Вилли» и жена Алиса уговаривали Николая уступить

требованиям Австро-Венгрии к Сербии. Русский царь слал телеграммы сербскому королю уступить во всём. А его кузен слал в Вену телеграммы зашифрованные- все уступки отвергать и воевать. Военный министр и министр дел иностранных просили начать мобилизацию, что, по их мнению, крайне необходимо. Под их напором Николай согласился и, придя к супруге сообщил эту весть. Алиса разрыдалась. Супруги за чаем просидели молча. Царь прервал привычный летний отдых в Царском селе и отправился в столицу. К Зимнему дворцу явились толпы возбужденных манифестантов (журналисты ура-патриоты делали свое дело). Людское море с портретами царя и флагами, пением гимна «Боже царя храни!» вызвали

государя на балкон. Тысячи людей пали коленями на брусчатку мостовой плача и молясь. 26 июля государь принял в Николаевском зале Зимнего дворца членов Четвёртой Государственной Думы, где большинство были ярыми монархистами, и членов Государственного Совета. В короткой речи, приободрённый император, используя опыт обращений своего победоносного предка Александра

Первого, с воодушевлением заявил, что «не окончит войны пока не изгонит последнего врага из пределов русской земли». В ответ председатель Думы Родзянко, ещё более возвышенно, произнес: « Дерзайте, Государь! Русский народ с вами, и твёрдо уповая на милость Божию, не остановиться ни перед какими жертвами, пока враг не будет сломлен и достоинство России не будет ограждено!» Царь прослезился!

«Кузен Вилли» слушал эту трескотню. Его генералы только и ждали когда Россия подаст сигнал и немецкий сапог ступит на её землю. 28 июля Россия заявила, что не допустит оккупации Сербии. Германия молчит. 31 июля царь объявляет всеобщую мобилизацию. Тут же в армию призываются несколько возрастов и численность должна вырасти с 1 350 000 до 5 338 000 человек. (Справка. В армии всего 240 тяжелых орудий и 4 157 пулемётов,

4 519 700 винтовок, 263 самолета, 14 дирижаблей, 101 мотоцикл и 2 трактора. Запас снарядов – 1000—1200 на орудие. К концу войны потребность в пулемётах удовлетворялась на 12%, в армии насчитывалось 10 000 000 человек, из них на фронте сражались 20%). В этот же день Германия встрепенулась и послала России ультиматум с требованием прекратить мобилизацию направленную против Германии и её союзницы Австро-Венгрии и в ответ на это объявляет свою мобилизацию. Немцы уже у границ Бельгии – нейтральной страны. Нейтралитет и