Влад Ревзин - Сумерки берлинских идолов

Воздух в этот ранний час был чист и холоден, как вода в горном ключе. Выхлопы машин и фабричные трубы еще не напоили воздух над Берлином тяжелыми испарениями. До восхода солнца оставалось не меньше полутора часов. На узкой Бюркнерштрассе не было ни единой души.

Не считая, конечно, полицейских.

Трое из них, в униформе, возились за невысокой оградой маленького садика, за которым виднелась лестница и стрельчатые окна маленького домика. Толстый вахмистр стоял у ограды, рассматривая копья металлической решетки.

На тротуаре, постукивая носком ботинка по асфальту, в кожаном плаще и мягкой шляпе, стоял детектив инспектор Уве Клюг. Он холодно озирал спину вахмистра, мысленно ругая того самыми последними словами. Этим остолопам из местного отделения только дубинками махать.

Он оглянулся на грохот за спиной. По улице мекленбуржец тащил угольную телегу. Возница зевал во весь рот, и кажется, даже не заметил возни за оградой. Счастливый человек.

Наконец, установили тент над телом. Клюг посмотрел в еще темное небо над крышами. Самое время, опять начало капать.

Детектив было открыл рот, чтобы в десятый раз напомнить, чтобы дуболомы не смели топтать землю вокруг трупа, уничтожая следы, как сзади опять послышался звук колес.

Клюг вздохнул. Шуршание шин могло означать лишь одно, – прибыло начальство.

Ему и не пришло в голову обернуться.

Двигатель заглох, открылась и мягко захлопнулась дверца, приблизились шаги, детектив услышал рядом с собой тяжелое дыхание. От человека пахло сигарой, мятой и кельнской водой.

Так они стояли несколько секунд, глядя на копошившихся полицейских. Вахмистр, подскочивший при звуке подъехавшего авто, теперь суетился с удвоенной энергией, бегал вокруг тента и махал руками.

Человек из автомобиля наклонил шею и взглянул в лицо Клюгу. Уже рассветало и серый свет, просочившийся сквозь тучи, смешался со светом уличных фонарей.

– Что тут у вас, инспектор?

– Доброе утро, штеллвертрендер полицайшеф. Убийство. Врач и эксперт еще не прибыли. Тяжелая ночь, у доктора много работы.

– Уже наслышан.

Клюгу и не нужно было поворачиваться. По запаху одеколона и мяты любой ассистент- детектив Берлина мог определить заместителя начальника столичной полиции, Йозефа Майера.

– Ты похож на конское дерьмо, Уве.

Клюг вздохнул. Эту ночь спать не пришлось. На что же он мог походить, – на утреннюю фиалку?

– Докладывай.

– Сначала происшествие в пивной на Ниблигештрассе. Негодяй распылил какую-то химическую дрянь, прямо в помещении. К чертовой колбе привязали маленькую шашку, в нужный момент подожгли бикфордов шнур, от хлопка колба лопнула, и битте, – 18 человек отправлены в госпиталь.

– Неужели опять Ральф?

– Думаю, он.

Шеф крякнул.

– Убитые?

– Слава Богу, нет. Пока возились внутри, шуцман нашел раненого, – в двух шагах от пивной, за углом. Чуть не проломили череп, валялся у кучи мощенки без сознания. Оказалось, знакомый.

– Кто такой?

Детектив инспектор искоса глянул на начальство. Тяжелый профиль Маерса с торчащим изо рта потухшим окурком сигары казался в утреннем сером свете, слепленным из мокрого песка.

Он немного помедлил, потом ответил:

– Отто Циммерман.

– Погоди… Шмутциге?!

– Он самый.

– Хёрдамте швайн, – выругался Йозеф Маерс.– Ему-то что здесь делать?

– Шмутциге со стульчака не слезет, если не посулить деньжат.

Заместитель начальника полиции шумно всосал верхнюю губу под нижнюю, потом громко чмокнул.

– Ну, а этот?

– Пожилая фрау из дома напротив, -у нее не очень-то со слухом, -слышала звук, похожий на выстрел. После двадцати трех. Конечно, не придала этому значения. Иногда на улице проезжают машины, а после событий в прошлом месяце, когда отряд Тельмана схлестнулся с наци, – обе стороны метали друг в друга взрывпакеты, местные жители после наступления темноты к окнам не подходят.

– Ладно, черт с ней. Дальше!

– Труп облачен в форму рядового СА, сверху кожаная куртка, скорее всего для маскировки, -здесь штурмовику в облачении ходить одному опасно. Ранение в левую часть груди, – похоже, с близкого расстояния. Смею предположить, что застрелили его на улице, а тело перекинули за ограду, – она достаточно низкая. Иначе кто-нибудь наткнулся на него гораздо раньше.

– Только убитого штурмовика в красном квартале нам и не хватало. Если местные узнают об этом, начнутся разговоры, наци захотят возмездия. Новых столкновений не избежать. Скажи вахмистру, пусть накроет его, – хоть своей шинелью.

– Тент его закрыл. Нельзя трогать тело…

– Ты меня поучи полицейской работе, умник.

Помолчали.

– Ладно, Уве, не бери в голову.

Майер прокашлялся и зло сплюнул окурок под ноги.

– И что ты думаешь? Пивная, сволочь Шмутциге, и этот связаны?

– Похоже на то. В любом случае, как только Циммерман прийдет в себя, придется его допросить.

– Вот и прижми его посильнее. Надо, – дай еще раз по башке.

Заместитель начальника полиции повернулся, готовясь двинутся к машине, но задержался и указательным пальцем зацепил рукав детектива.

– Это все, – Ньюкольн. И еще два квартала на север. Красное гнездо. Один слушок об убитом штурмовике, и начнется ад. Увози-ка эту дохлятину в морг. Любую телегу… Там пусть лекарь режет его вдоль и поперек, и в кишках копается.

– Сразу, как только врач и эксперт осмотрят тело и место преступления, – твердо сказал Клюг, глядя на носки своих ботинок.

– Твое упрямство не принесет тебе добра, – с угрозой сказал начальник.– Тебе всегда и все надо по правилам?

– А что, можно по- другому?

– Иногда только так и можно.

Майер несколько секунд в упор глядел в лицо детективу, но тот так же упрямо смотрел вниз.

Заместитель начальника полиции смолчал, и зашагал прочь.

Он влез в теплое, темное нутро Мерседеса и откинулся на сиденье.

За рулем сидел водитель. Бритый затылок, каменное лицо. Форменная тужурка без знаков различия.

– Что он говорит? – раздался с заднего сиденья скрипучий голос.

– Убит рядовой СА, предположительно застрелен с близкой дистанции.

– Есть связь с взрывами?

– Он предполагает эту связь. Более того, он предполагает, что в пивной действовал Ральф. Надо сказать, что у старшего детектива Клюга отличный нюх и большой опыт.

– Но никаких перспектив, – проскрипел голос.

– Почему вы так думаете, советник?

Майер слегка повернул голову, чтобы лучше слышать.

– Социал-демократы у власти выше его не пустят. Хорошо известно о его симпатиях к правым. Если предположить невероятное, – что, не дай Бог, тельмановцы победят, – они его расстреляют, и правильно сделают. Только одно его выступление в качестве свидетеля в суде против лидера городской ячейки КПГ стоит смертного приговора. Если к власти придут националисты, – вашего Клюга просто выкинут с работы. Он неплохо попересажал папеновцев в начале двадцатых, и никто этого не забудет. Так что у вашего приятеля, – никаких шансов при любом раскладе.