Влад Ревзин - Сумерки берлинских идолов

– Проститутки, – вон там, секция Е. Это относится к Отделу нравов, – сказала она, выслушав периодически зевающего детектива.– Если, само собой, твоя Мими не впутана в расследование более тяжкого преступления. Что касается наци, здесь сложнее. На карточке может быть пометка, – член НСДАП, участник СА, Рот Фронт, или Союз красных фронтовиков, а находиться карточка может в любой группе, – от гомосексуалистов до убийц. Начните с самых поздних.

Клюг клевал носом, тер глаза, но никакой рыжей Мими не нашел.

Ненамного лучше обстояли дела с убитым на Бюркнерштрассе штурмовиком. К времени закрытия архива на листке бумаги осталось только две записи, подходящие к убитому:

Йозеф Крамер, унтершарфюрер СА, 31 год, драка в пивной, нанесение ножевого ранения.

Ганс Гессе, обертруппфюрер СА, 33 года, разгром еврейской лавки хозяйственной утвари, оказание сопротивления полицейскому патрулю.

Оба освобождены через 48 часов.

– Госпожа Кралевски, мне нужен адрес человека по фамилии Циммерман. Отто Циммерман…

Колеса вагона завизжали на повороте, Уве Клюг взрогнул. Заснул. Он пришел в себя и осмотрелся.

Трамвай двигался по Карлифер. Он взялся за газету, преодолевая плохое настроение человека, чьи руки и ноги затекли в одежде, пока он кулем полулежал на сиденье.

Люди входили и выходили, непрерывный слитный гул голосов напоминал прибой. Уве на секунду оторвался от заметки о очередном кругосветном полете дирижабля «Граф Цепеллин», чтобы увидеть между животами и спинами пассажиров массивное здание Рейхстага, видное издали, – с той стороны реки.

Потом трамвай пересек Шпрее, и Уве опять задремал. Проснулся он у Краухштрассе, еще более недовольный собой и уличной неразберихой. Трамвай стоял, улицу заполняли машины, повозки и автобусы. По тротуарам сплошным потоком шли люди.

Он похлопал себя по карманам. Сильно хотелось курить. Чтобы унять желание, он достал сигарету и сжал ее в губах. Сидел и смотрел на улицу.

Рядом с бортом вагона, под окном, остановился модный автомобиль со светлым верхом. Кофе с молоком, блестящий бампер, верх откидывается. Клюг удивился. Форд 18, новинка американского рынка! Произведен не более полугода назад, и уже в Берлине? Это что за гусь за рулем?

Светловолосый здоровяк с квадратными плечами будто почувствовал на себе взгляд, и поднял голову.

Их глаза встретились, и Клюг слегка кивнул. Он сам не понял, для чего это сделал. То ли одобрил машину, то ли решил вдруг приветствовать незнакомца. Длинная вереница транспорта сдвинулась, и американская машина вскоре пропала в берлинском море.

Наконец утомительный путь завершился.

Старший инспектор вышел у большой каменной арки. Большая нелепая конструкция, возведенная по давно забытому поводу, повидала многое, – возвращение израненых фронтовиков с Восточного фронта, голод и инфляцию, спекулянтов, мешочников, митинги и демонстрации… Сейчас серые грязноватые камни пестрили серпами и молотами, нацистскими свастиками, воззваниями и призывами к стачке, уличным протестам, изодранными в клочья объявлениями, – где предлагалось все, – на аукционах, из рук в руки, из под прилавка, в подворотнях и парадных.

Часы на фронтоне вокзала показывали 18.35, в обеих шестиугольных башенках стекла отражали мутное небо, – с узкой багровой прожилкой, оставленной спрятавшимся за невысокие пакгаузы солнцем.

У трех высоких арок центрального входа клубился народ.

Уве Клюг остановился в отдалении, напротив. Закурил сигарету, и осмотрел, через замощенную булыжником привокзальную площадь, толпу у входа.

Он усмехнулся, – в этой толпе можно было найти всех представителей германского общества. От чопорного господина в теплом пальто с лисьим бортником и цилиндре, да еще и при трости с серебряным набалдашником, до деревенского жителя в подбитом ватой бесформенной куртке, с мешком на плече.

Через время наметанный взгляд обнаружил двух «курочек».

Он отбросил окурок и пересек площадь. Пока он это делал, парочка проституток, равнодушно поглядывала по сторонам. Одна, у которой из под тонкого платка выбивались крашеные светлые волосы, оделась в приталенное пальто с поясом, – недорогое, но с претензией на последний французский шик. Другая казалась проще. Дождевик, похожий на мужской, вульгарная шляпка с ярким пояском.

У обеих во рту дымились сигареты.

Уве подошел вплотную, не без усилия, так как пассажиры огибали женщин плотным потоком.

Первой его заметила блондинка. Она вытащила изо рта сигарету и оскалилась, демонстрируя плохие зубы.

«Можно себе представить, когда она это делает от чистого сердца» – содрогнулся Клюг.– «Или смеется во все горло».

– Какой милашка, – сказала вторая.

При ближайшем рассмотрении она выглядела настоящим ефрейтором.

– Мими сегодня работает? У меня для нее работа.

– А инструмент с собой? И чем я не подхожу для этой работенки? – спросила блондинка жеманно.– Wenn Jungs Muschi bekommen, bekommen Mädchen Brüste.

Подружка зашлась хриплым вульгарным смехом. Полицейский разозлился.

– Мими, рыжая. Одевается в черное, на руке татуировка, буква Z. Где она?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.