Николай Кикешев - Встань и иди

А что собой представляет опербат? – поинтересовался Дугин.

– Командира батальона пока нет. Командует начальник штаба старший лейтенант Фазиль Альраби – пуштун, из богатой семьи. Замполит старший лейтенант Нажмудин, тоже пуштун. Жены и дети живут в Пакистане.

– Как это так? – удивился Иван.

_______________________________________________

1 Боевая разведывательно-дозорная машина.

– Вот так, – загадочно улыбнулся Николай. – Нажмудин учился в Ташкенте, человек надежный. К нему люди тянутся. Вероятно, он имеет задачу вести пропаганду среди беженцев, чтобы возвращались на родную землю. Правда, нам от этого не легче: как уедет в отпуск по семейным обстоятельствам так долго ждать приходится. Почти все офицеры прошли обучение в Ташкенте, знают русский язык. По количеству личного состава – почти наш полк. Техника старенькая: бронетранспортеры, БРДМ 1, три 82-миллиметровых миномета на Газ-66, ЗИЛы бортовые. Обеспечиваем проводку колонн, доставляем грузы для города, продукты возим. До Джелалабада выставляем 13 постов. Наш самый большой начальник – министр Гулябзой – один из активных участников апрельской революции. Он при Амине попал в опалу, а когда Амина убили – снова вернулся в руководство страны.

По советско-афганскому договору все обеспечение царандоя шло из Советского Союза, начиная с оружия и боеприпасов, техники, снаряжения и обмундирования и заканчивая питанием, всем необходимым для улучшения быта личного состава. Обеспечивали всем необходимым не только царандой. Советские люди и сами жили небогато, но делились с афганцами чем могли. Все провинции распределили между краями, областями, республиками, крупными предприятиями и они шефствовали не только над располагавшимися в них гарнизонами советских и афганских войск, но и над предприятиями, учебными заведениями, больницами. С самого начала апрельской революции десятки самолетов, автомобильные колонны безостановочно везли в Афганистан муку, леденцы, одеяла, одежду, обувь, машины, тракторы, строительные материалы, фабрики, заводы, электростанции. В начале восьмидесятых годов была надежда: еще чуть-чуть поднажать и афганский народ вырвется из нищеты и родоплеменных отношений феодализма на широкую дорогу строительства социализма с его благородными лозунгами: мир, дружба, равенство, братство. Некоторые афганцы за всю жизнь не могли купить пару приличной обуви. В резиновых галошах бегали по горам и стреляли в тех, кто протягивал им мозолистую руку помощи.

После обеда Николай предложил:

– Давай, быстро переодевайся, и поедем к Навабадскому мосту. Там все руководство собралось: командование царандоя, губернатор. Познакомишься с ними, так сказать, в боевой обстановке.

Когда выехали за город, Малеваный с некрываемой гордостью показал рукой в сторону Кунара:

– Смотри, Иван, слева на берегу наше стрельбище: все чин чином, как в Союзе – мишени подъемные. В батальоне день стрельб как праздник. Роты готовятся заранее, соревнование организовываем, боевые листки выпускаем об отличившихся. За отличную стрельбу из автомата приз – банка сгущенки, из пулемета на бронетранспортере – две, а из миномета – три. Только минометчиков хороших пока нет.

– Ничего, это дело поправимое, – сказал Дугин. – Я начинал свою офицерскую службу минометчиком.

Не доезжая до моста, в ущелье их разговор прервал свист пуль, звяканье металла. Уазик обстреляли душманы. Малеваный осмотрел автомобиль, нашел слева у подножки три дырки.

– Нам, ребята, крупно повезло, – сказал он и показал автомат: – пуля попала в магазин,.. пять патронов всмятку.

– Гиблое здесь место, – подтвердил Сафар. – Месяца два назад из кишлака Наранг попросили: приезжайте, человеку плохо, нужна помощь. Послали врача и пропагандиста с охраной. Когда машина вошла в ущелье – «духи» шарахнули из гранатомета, и пять человек не стало.

Дугина поразило, что почти рядом с руководством армейской операцией шастают душманы. Заметив торчащие из под масксетей танковые стволы, спросил:

– А это что у вас?

– Тридцатьчетверки закопаны, – пояснил Малеваный. – Приданы для охраны моста, – и толи в шутку, толи всерьез добавил:– один танк ездит, но не стреляет, второй стреляет, но не ездит, а третий и ездит, и стреляет, но стрелять никто не умеет.

У Дугина загорелись глаза:

– Давай, я посмотрю.

– Иван, не лезь! Это не твоя забота – танки чинить.

– Почему не моя? Я же танкист. Да и самому интересно в прославленном танке покопаться.

Он сел на место наводчика, проверил все механизмы – работают, сектор обстрела хорошо виден, спросил Сафара:

– Душманы где окопались?

– Вот там, высота 1450.

Заметив в стане душманов шевеление, навел туда пушку и скомандовал:

– Осколочным, заряжай!

Сафар перевел, и сарбоз беспрекословно дослал снаряд в казенник.

Лязгнул затвор.

Прогремел выстрел.

– Недолет 50! – определил Дугин, уточнил наводку и еще выстрелил.

Малеваный увидел, как разрывы кучно легли, радостно крикнул:

– Давай, давай, Ваня, бей «духов»!

Николай хорошо знал тактику, а с техникой сталкивался меньше, потому с уважением пожал руку Дугину:

– Ну, молодец! Теперь пойдем знакомиться с начальством.

Старшим советником по линии МВД в провинции Кунар был подполковник Поддубный Юрий Федорович с Украинского управления внутренних дел. Выслушав доклад Дугина, он крепко пожал руку:

– С прибытием! Вижу: настрой у вас боевой. Желаю хорошей службы. Если что нужно: обращайтесь без стеснения. Пойдемте знакомиться с губернатором.

Губернатор Гульвасиль был небольшого роста, щупловатый на вид в больших очках с пластмассовой оправой, над которой высилась пышная шевелюра, прибавляя ему роста. В костюме, белой рубашке и зеленоватом клетчатом галстуке он был больше похож на молодого профессора, нежели на властителя провинции.

– В опербат прибыл мушавер сиаси 3 3 Сиаси афг. – политработник. Иван Дугин, – сказал Поддубный.

Гульвасиль добродушно улыбнулся в пышные усы, обнажив два ряда крепких белых зубов, переспросил по-русски:

– Точно советник по политчасти? А нам больше специалисты по технической части нужны. Красиво говорить все умеем, а вот так стрелять из танка как вы – не каждый сможет.

– Я же танкист! – улыбнулся в ответ Дугин. – Политработник должен все уметь.

– Кстати, познакомьтесь, – сказал губернатор, указывая на солидного пуштуна, – первый секретарь провинциального комитета НДПА Абдул Расул. Вам надо тесно сотрудничать.

Рядом стоял командующий царандоем провинции полковник Маздурхан Мазарад Хабиб, худощавый брюнет, загорелый до черноты. Он тоже сносно говорил по-русски.

– Пока командира отряда нет, – сказал он. – Обещают скоро прислать. Прошу помочь офицерам в воспитании солдат. Они у нас надежные – знаний мало.