Андрей Посняков - Московский упырь

– Эй, эй, – громко запротестовал Иван. – А ну-ка, полегче! Полегче… именем государя Дмитрия Иоанновича!

Стрельцы – а, судя по кафтанам и берендейкам, это были именно они – тут же застыли, вопросительно поглядывая на Заишу.

– Ты пошто, шпынь, царское имя треплешь? – грозно сверкнув очами, вопросил тот.

Иван ухмыльнулся, старательно принимая как можно более важный вид:

– Не шпынь, а Земского двора дворянин московский Иван, сын Леонтьев!

– Земского двора? – недоверчиво, но и с некоторой опаской протянул начальник стрелецкого караула.

– Сыскная четь, – пояснил Иван. – Господина Овдеева – такого знаешь?

– Да вроде нет…

– Твое счастье!

Поправив рубаху, Иван нагло уселся на лавку, лихорадочно соображая, откуда в забытом Богом селе могли взяться стрельцы и рейтары, притом что войны сейчас никакой не велось.

– Хорошо бы испить чего-нибудь, – не давая опомниться, попросил – а скорей, приказал – юноша. – Квасу или вина. А вообще-то, не отказался бы и от чарки водки.

– Водки тебе? – Заиша снова взъерепенился, правда, уже более тихо, без особых наездов. – Да кто ж ты все же такой, человече?

– Я уж тебе сказал, – Иван неожиданно улыбнулся. Еще бы не улыбаться, ведь он только что, вот сейчас, вот именно в этот момент вычислил, кто все эти люди. Ну, конечно же… Ну, кому же еще-то? Нет, ну правда…

– Вот что, парни, надоело мне с вами болтать. – Юноша пристукнул по столу ладонью. – Князю Михайле обо мне доложите! Уж он-то Овдеева знать должен.

– Ну да, – буркнул Заиша. – Сейчас вот, прям, бросимся князя будить.

– Ладно, будь по-вашему, подождем до утра, – ухмыльнулся Иван. – Попить только дайте…

Попить ему дали – один из стрельцов принес-таки квасу, – но и караул к дверям избы все же приставили. Иван хорошо слышал, как Заиша вполголоса наказывал часовому не спускать глаз с подозрительной особы. Поворочавшись на жесткой лавке, Иван подложил под голову руки и задумался. Может быть, он зря сейчас выдал себя? Может быть, следовало промолчать, не выкрикивать государево имя и имя Овдеева? Ну, допустим, промолчал бы… Недолго – ужо на дыбе б заголосил, особенно если бы начали огнем жечь грудину, была такая пытка, у многих катов – любимая. И зачем Ивану те муки? Чего ради? В конце концов, подсыпать князю зелье он сможет и в истинном своем качестве, а что уж потом скажет Овдеев – его дело. Незачем из-за гнева начальника спину свою подставлять.

Рассудив таким образом, юноша совершенно избавился от каких-либо мук совести, даже от намека на них, и тут же заснул, не обращая никакого внимания на жесткое ложе и бегавших по потолку тараканов, время от времени сваливавшихся ему на грудь. Ну таракан, и что? Тоже ведь тварь Божья.

Он проснулся от солнца. Тоненький лучик, прорвавшись сквозь покосившийся ставень, радостно уперся юноше в глаз и как будто говорил – вставай, просыпайся! С улицы доносились громкие голоса и смех, – видать, происходила смена караула. Вдруг голоса притихли… и гаркнули что-то с дружной силой. Приветствовали начальника? Да, похоже…

По крыльцу застучали шаги, и Иван, разгладив рубаху, уселся на лавке в ожидании утренних визитеров. Кто бы это мог только быть? Стрелецкий десятник Заиша или… или – сам князь?

Дверь распахнулась:

– Вот он, батюшка!

Батюшка? Значит, и впрямь – князь!

Встав, Иван степенно поклонился и с любопытством посмотрел на вошедшего – молодого человека примерно его лет, в небрежно накинутом поверх атласного зипуна, богатом, расшитом золотом кафтане, при сабле с усыпанной драгоценными каменьями рукоятью, с красивым круглым лицом и насмешливым взглядом умных проницательных глаз.

– Здрав будь, княже, – поприветствовал Иван.

– И тебе не хворать, – вошедший улыбнулся. – Откуда ведаешь, что я князь?

Юноша не очень-то вежливо ответил вопросом на вопрос:

– Так где служу-то?

– Ах, ну да, – князь все так же насмешливо покивал головой. – Земского двора сыскное ведомство… Знаю, знаю Овдеева и покойника Ртищева знал, царствие ему небесное… Да и твое лицо мне знакомо, небось встречались?

– Если только мельком…

– Иван Леонтьев сын, стало быть? – жестом прогнав вошедших следом стрельцов, князь уселся на лавку и махнул рукой Ивану. – Садись, чего встал?

Юноша поклонился:

– С вашего разрешения!

– Эк, какие в сыскном людищи вежливые! Кто я, значит, ведаешь?

– Князь Михаил Скопин-Шуйский, – улыбнулся Иван.

А вот его собеседник вдруг помрачнел:

– И про то, что род наш в опале, знаешь…

– Как и любой…

– Да ладно, любой, – Михаил совсем по-мальчишески свистнул. – В вашем-то ведомстве и не такие тайны ведают… Впрочем, и мы не лыком шиты… это ведь ты с год назад из французской земли прибыл?

Иван вздрогнул, – вот уж, действительно, не лыком шит князь Михайла, откуда только и узнал про Францию-то?

– Что, удивлен, откуда знаю? – Михаил прищурил глаза. – Знаю! Честно сказать, меня государь в начальники Земского двора прочит. С одной стороны – должность почетная, но с другой – уж больно для нее род наш древен! – Молодой князь приосанился, но тут же весело расхохотался. – Хотя мне – так все равно. Другие вот только пальцем показывать будут… Всякие там Басмановы, Бельские…

Иван подавил улыбку:

– Вижу, не очень-то ты рвешься в приказные начальники, князь!

– Сказать по правде, и вовсе не рвусь! – Михайла развел руками. – И ратная служба мне куда милей приказного крючкотворства. Но – что сделаешь супротив государевой воли? Ладно, – он вздохнул. – Давай о тебе… Расскажи-ка, что с тобой приключилось. Дюже интересно послушать.

– Интересно? – переспросил юноша. – Ну, коли интересно, тогда, князь, слушай… Значит, отправил меня Овдеев тебе в помощь: от лихих, говорит, людей, мало ли…

– То-то я без тебя с ними не справлюсь! Ла-адно, не обижайся, рассказывай дале… Нет, постой… Эй, караульный!

Тут же распахнулась дверь.

– Чего изволит ваша княжеска милость? – сунулся в горницу чубатый стрелец.

– Квасу, – коротко кивнул князь. – Хотя, нет… лучше вина. Мальвазеи. Любишь мальвазею, Иван? Я – так очень.

– Благодарствую.

Не дожидаясь вина, Иван в красках и деталях описал молодому князю все, что с ним произошло, не упустив и разбойную девицу, и собственные мытарства на вершине сосны. Рассказывал интересно, словно бы заново переживая случившееся, да и князь оказался благодарным слушателем – не перебивал, не переспрашивал и даже заразительно смеялся в некоторых местах.

– Ушицу, говоришь, варила? Ха-ха-ха! А стерлядь на постоялом дворе сперла? Уж не на здешнем ли? Слушай, Иван, а девка-то хоть красивая?

– Игла-то? Да как сказать… смотря на чей вкус. По мне, так ничего… Глаза голубые, волосы словно лен, грудь такая… большая… красивая…