Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №4

Старший инспектор читал хоть монотонно и без выражения, но внятно, сбиваясь лишь в особо сложных местах, то и дело поглядывая по очереди на собеседников, словно извиняясь, что он отрывает их от важных дел. Те слушали, не перебивая, пока он не закончил.

– Интересно девки пляшут, – недовольно буркнул по-русски генерал Манн, складывая приборы на полупустую тарелку. – Ну что ты будешь делать? Поужинали, называется!..

– Продолжайте, старший инспектор, – хмуро произнес Смолев по-английски. Он уже начал понимать, о чем идет речь. – Что еще нашли в желудке?

– Вино, – несколько виновато сказал Антонидис, косясь на наполненный бокал, стоящий перед ним. – Судмедэксперты считают, что с высокой долей вероятности можно предположить, что яд попал в желудок именно с вином, которое убитый пил накануне. А пил он – как я уже успел это выяснить – именно это и только это вино. В смысле, то вино, – заторопился поправиться начальник уголовной полиции острова, видя, как вдруг изменился в лице Смолев, – которое было ему поставлено в номер накануне. Бутылка красного ксиномавро и белого ассиртико. Прошу прощения, господин Смолев, если я вас расстроил, но факты таковы. Подробное заключение судебно-медицинской экспертизы мы получим через три дня.

– Твою ж дивизию!.. – выругался генерал и перешел на английский. – Вино изъяли? Что в оставшихся бутылках? Что в тех бутылках, из которых пил убитый? Они же должны были остаться в номере? Что в стакане?

– В том-то и дело, что яд обнаружен лишь в двух из четырех бутылок, изъятых при обыске из номера убитого. Одна пустая бутылка ксиномавро – концентрация анилина очень высока. В пустой бутылке из-под ассиртико также найден анилин, но концентрация его ниже в разы. Я пока не очень понимаю, почему… В двух оставшихся недопитыми бутылках – почти непочатой ксиномавро и наполовину выпитой ассиртико – анилин вообще отсутствует. В стакане найдены остаточные следы этого химического вещества.

– Ясно, старший инспектор. Какие выводы вы делаете из всего этого? – прищурился генерал Интерпола.

– Совершенно очевидно, что вино было отравлено, господин генерал…

– Это уже полчаса как «совершенно очевидно», старший инспектор! Это все достижения вашей дедукции? Не густо! – рявкнул басом Манн, но затем смягчился: на полицейского и так было больно смотреть. – Как именно яд мог попасть в бутылки с вином? Это раз! Почему в номере убитого оказались четыре, а не две бутылки – это два! Откуда взялись еще две? Кто их принес? Вы выяснили этот вопрос? У кого из проживающих на вилле мог быть доступ к этому яду? Это три! Насколько я знаю, это вещь весьма специфическая, используется в химической промышленности в качестве растворителя для органических красителей или что-то в этом роде… Какого черта ему делать здесь? Где вообще на острове можно его раздобыть? И – самый главный вопрос – где пробки?

– Где что? – упавшим голосом переспросил Антонидис.

По его лицу Смолев с Манном сразу поняли, что про пробки старший инспектор не подумал.

– Пробки, Теодорос, винные пробки, – как можно мягче произнес Смолев. – Бутылки были запечатаны. Штопор есть в каждом номере, поэтому мы никогда не открываем бутылки заранее. Очевидно, что убитый сам открыл бутылки штопором. Возникает вопрос: где пробки? Исследовав их, можно понять, когда и как именно яд попал внутрь. Надеюсь, вы обнаружили пробки при обыске?

– Мы… Я… Нет, – промямлил несчастный Антонидис, немедленно пойдя красными пятнами, – но я немедленно распоряжусь! Номер был опечатан, и уборка в нем еще не производилась, так что пробки должны быть на месте.

– Займитесь, – кивнул генерал. – Что еще планируете предпринять?

– Я был вынужден, прошу меня простить и понять правильно, господин Смолев, – совсем тихо произнес старший инспектор, – был вынужден задержать одну из ваших горничных – Артеми, которая наводила накануне порядок в этом номере и оставила в нем бутылки с вином. Правда, она утверждает, что принесла всего две бутылки…

– Вы с ума сошли, Теодорос? – Смолев даже привстал. – Какого черта вам потребовалось задерживать горничную? Вы не могли с ней переговорить здесь?

– Я уже распорядился, чтобы сержант Дусманис привез ее обратно на виллу, после того, как ее показания будут должным образом запротоколированы, – словно извиняясь, развел руками старший инспектор. – Дусманис привезет их обоих.

– Кого «обоих»?

– Артеми, вашу горничную, и доктора… э-э-э… Караваефф, которого я был тоже вынужден задержать по подозрению в убийстве, так сказать, по горячим следам, но после такого заключения патологоанатома понятно, что дело не в инъекции… Доктор признал, что он делал капельницы убитому накануне, – тот страдал от гипертонической болезни и регулярно получал медицинскую помощь…

Смолев как стоял – так и сел. Сел, молча и выразительно глядя на старшего инспектора. Тому под красноречивым взглядом владельца «Афродиты» явно было не по себе. Он сбился и не смог закончить фразу.

– Это пока все арестованные вами на сегодня? Или еще чем порадуете? – выждав паузу, пробасил Манн, с иронией наблюдая за старшим инспектором. – А почему вы не начали с виноделов? С Аманатидиса и Спанидиса? Это же они привезли вино на виллу. Вдруг яд попал в вино еще на винодельне! Десяток подозреваемых из числа работников там точно наберется. Могли бы арестовать и весь персонал виллы, имеющий доступ к жилым помещениям, почему ограничились только одной горничной? Почему еще не арестована управляющая, владелец «Афродиты», в конце концов? Какого черта повар все еще на свободе? Я уже молчу о садовнике!

Здесь старший инспектор поднял глаза на генерала, видимо, всерьез собираясь ответить ему по существу, почему повар и садовник не попали под подозрение, но переведя взгляд на Смолева и увидев улыбку, которую тот старался изо всех сил сдержать, покраснел еще больше и снова уткнулся взглядом в скатерть.

– Антонидис, вы меня удивляете, – продолжал генерал уже серьезнее. – Не хватайтесь за первую попавшуюся версию. Ищите мотив! Для этого необходимо опросить жильцов, приехавших вместе с убитым. Только опросить, а не арестовывать! Это все работники одной российской фирмы, – совершенно очевидно, что лишь кому-то из них должна быть выгодна смерть несчастного юриста. Немедленно свяжитесь с управляющей, она вам поможет в переговорах с русскими в качестве переводчицы. Поговорите со всеми, потом приходите. И ищите пробки! Я отправлю семью на материк, а сам задержусь на пару дней, мне уже самому становится интересно, чем все это закончится. Но вмешиваться на этот раз в расследование мы не будем. Вы ведете дело – вам и карты в руки. Захотите посоветоваться – приходите, буду ждать вашего доклада завтра утром после завтрака.