Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №4

– Это точно, – подтвердил генерал, вернувшийся за общий стол с айпадом. Он быстро отправил сообщение по электронной почте и сидел, прихлебывая остывший кофе из большой кружки. – Классика жанра: «он слишком много знал»! И мог проболтаться. Или хотел проболтаться. Или угрожал, что проболтается!.. Понимаешь, девочка, о чем я?

– Шантаж? – подхватила Софья, весело блестя глазами. – Так все тогда понятно! Получается, что он шантажировал своего босса, что расскажет про его планы продажи компании остальным директорам, и тот его убил! Так вот оно, в чем дело! Надо сказать Антонидису, чтобы он поскорее арестовал Литвинова! И дело раскрыто!

Смолев аж поперхнулся остывшим кофе, пролив его на скатерть и едва не загубив свою белоснежную сорочку.

– Я тебе скажу! – беззлобно погрозил он кулаком своей управляющей после того, как вытер губы и подбородок бумажной салфеткой. – С ума сошла? Доведете вы меня до инфаркта на пару с этим «Мегрэ»! Ты что, Антонидиса первый день знаешь? Старший инспектор, конечно, парень добросовестный, но увлекающийся и подверженный фантазиям. Он сначала арестует, потом будет искать доказательства. Знаем, уже проходили! А надо все делать наоборот. Поэтому будем помогать ему по мере сил.

– Да, я заметила, что он мало понимает в происходящем, – по-прежнему весело хихикнула Софья. – Русская душа для него – потемки! С Пушкиным – вы же слышали – было очень смешно. Он решил, что Пушкин – работник «Зодиака»! Странно, я думала, что все знают, кто такой Пушкин!

Генерал в свою очередь насмешливо хмыкнул и, выбив дробь пальцами по столешнице, спросил, лукаво блестя глазами:

– А ты, красна девица, получается, знаешь, кто такой Пушкин? И все-все про него знаешь?

– Дядя Витя, – несколько растерянно произнесла управляющая, – конечно, знаю! Великий русский поэт и писатель, друг декабристов, погиб на дуэли с Дантесом, защищая честь жены… И про жизнь с Натали, и про ссылку на Кавказ и в Михайловское. И про любовь к Анне Керн, как можно этого не знать?! Пушкин – это наше все! Его в школе проходят еще в начальных классах! «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…» Потом, я же из Питера! Я на Богатырский проспект к бабушке ездила в гости каждые выходные, там до места дуэли на Черной речке пешком три минуты!

Генерал подмигнул Смолеву. Тот улыбнулся, он уже понял. Генерал сейчас удивит Рыжую. Но это всего лишь эмоциональная разрядка после прослушивания записей. Где черти носят Антонидиса? Уже должен был появиться, теперь им точно есть что обсудить.

– А что, девочка, если я тебе скажу, что Александр Сергеевич Пушкин вовсе не был убит на дуэли Жоржем Дантесом, своим близким другом и родственником? Что, если «дуэли» никакой вовсе не было, а была инсценировка? Что, если он прожил жизнь долгую, творческую, написав еще массу гениальных произведений, пусть и не в России, а в другой стране, и не на русском, а на другом – практически родном для себя – французском языке? И звали его после «дуэли» и «липовых» похорон уже не Александр Пушкин, а Александр Дюма? И знаменитые «Три мушкетера», «Граф Монте-Кристо», «Графиня де Монсоро», «Сорок пять» и еще сто тысяч страниц гениальных произведений написал именно он, Пушкин Александр Сергеевич? А? Как тебе такой поворот? Что молчишь?

В гостиной повисла немая пауза. Совершенно ошеломленная Софья переводила изумленный взгляд с широко улыбавшегося генерала на своего патрона – хозяина виллы, который тоже улыбался, но самыми краешками губ.

– Дядя Саша, – произнесла она наконец умоляюще, – это шутка такая, да? Вы же оба не всерьез?

– Понимаешь, Рыжая, – сказал Смолев задумчиво. – В истории есть такие моменты, когда слишком большое количество совпадений дает возможность выдвигать гипотезы, порой совсем фантастические… И иногда все совсем не так, как кажется на первый взгляд.

– И… И у вас есть доказательства? – тоненько спросила Софья, запинаясь и глядя во все глаза на генерала Интерпола. – Что Пушкин и Дюма – одно и то же лицо? Но как? Почему? Зачем? Кому это было нужно?

В этот момент в дверь постучали. Судя по неуверенному стуку, это был старший инспектор уголовной полиции Наксоса.

– Входите, Теодорос, там открыто! – переходя на английский, громко произнес Смолев и, повернувшись к Софье, сказал снова по-русски: – Рыжая, давай мы так поступим: сначала разберемся с делами, а потом – я обещаю – мы в деталях обсудим с тобой эту гипотезу, идет? А сейчас иди, помоги Катерине. Как она, кстати, пришла в себя?

– Да, – вставая, подтвердила Софья. – Ей уже гораздо лучше. Хорошо, я буду на «мостике», звоните, если что.

И она направилась к выходу.

– Доброе утро, старший инспектор! – по-английски поприветствовала управляющая входившего полицейского. – Завтрак накрыт и ждет вас!

– Спасибо, спасибо большое, – ответил Антонидис, теребя платок в руках. – И огромное спасибо за вашу помощь в качестве переводчицы, надеюсь, я смогу рассчитывать на вас сегодня, ведь нам снова придется…

– Разумеется, – тепло улыбнулась Софья и покинула хозяйскую гостиную.

Генерал и владелец виллы доброжелательно встретили гостя, и Смолев пригласил полицейского за стол.

– Благодарю вас, Алекс, – отказался от еды Антонидис, – я уже позавтракал. С пяти утра на ногах. А вот от кофе, спасибо, не откажусь. Я так понимаю, что София уже рассказала вам о нашей вчерашней беседе со свидетелями?

– Да, – просто ответил генерал Интерпола, не вдаваясь в детали. – Рассказала. Хотелось бы услышать ваши соображения, старший инспектор.

Алекс налил полицейскому дымящийся ароматный кофе в большую кружку и поставил перед ним.

Тот благодарно кивнул и добавил в напиток два кусочка сахара, захватив их щипцами из большой хрустальной сахарницы, стоявшей на столе. Сделал два больших глотка, достал из кармана свежий платок, вытер им повлажневший лоб, и вынув из кармана записную книжку, положил ее перед собой.

Смолев и Манн терпеливо ждали, допивая свой кофе.

– Господа, могу сказать следующее, – начал Антонидис, листая свои записи. – Совершенно очевидно для меня, что это умышленное убийство. Пока у меня есть две рабочих версии, которые я отрабатываю. Первая: юриста «Зодиака» целенаправленно отравили, чтобы заставить его скрыть секретную информацию, которой он располагал в силу своих служебных полномочий. Из показаний госпожи Караваевой мне стало ясно, что единственной причиной его смерти могла стать именно работа, отнимавшая все его время. Ни семьи, ни друзей, – никаких-либо других интересов на стороне у него просто не было. Напрашивается вывод, что убитый незадолго до своей смерти получил в свое распоряжение важную информацию, которой – возможно – захотел воспользоваться в корыстных целях. И ему таким образом заткнули рот!