Ольга Малышкина - Тайна за семью печатями

Дина тоже оказалась немецкой овчаркой, но, в отличие от Альмы, почти чёрного цвета. После первичного знакомства, сопровождавшегося долгим и тщательным обнюхиванием друг друга, Мартин и Альма представились недавно прибывшими «курсантами» школы служебного собаководства, которые решили изучить окрестности, как только обнаружили дырку в ограждении. И, конечно, раскаиваются, что нарушили дисциплину и подвели своих Людей (главные сведения из биографии они утаили, всё равно бы пограничная собака не поверила).

– Эти Люди называются вожатыми или проводниками, – назидательно поправила Дина. – Вы и впрямь новенькие, раз даже этого не знаете. Ну а теперь вы сразу с корабля да на воскресный бал. – Дина покосилась на сероглазого круглолицего юношу с нарядными нашивками на гимнастёрке. – Это меня Неделя заразил.

– Кто? – не поняли «курсанты».

– Мой вожатый – сержант Неделин, по прозвищу Неделя – так его на заставе называют, и не из-за фамилии, а потому что он все поговорки переиначивает на свой лад, обязательно добавляет к ним какой-нибудь день недели.

Мартин и Альма тут же вспомнили про молчание рыб в пятницу и «мама не горюй, вернусь в субботу».

– Мне больше всего нравится: «Что ты тащишься как черепаха в понедельник», – поделилась Дина и тут же пояснила: – Это он не про меня, это если напарник медлительный попадается. А он старший наряда, за всё и всех отвечает. – И неожиданно добавила: – Поэтому если ему нужны ваши железки, то лучше отдать. Неподчинение старшему – грубое нарушение воинской дисциплины.

Мартину и Альме стало стыдно. В конце концов, пограничник же не купленные хозяевами ошейники хотел с них снять, а всего лишь жетоны с номерами телефонов, по которым в этом времени всё равно не позвонить. Только нервничать будет из-за непонятных цифр или, того хуже, считать Мартина и Альму вражескими лазутчиками, которые несли зашифрованное послание шпиону или предателю. (Если Дина «заразилась» от своего человека поговорками, то все друзья Брыся давно «заразились» от него любовью к фильмам про секретных агентов и разведчиков.) Пришельцы из будущего подошли к сержанту и сели перед ним, всем своим видом показывая, что готовы проявить послушание и не будут рычать и лязгать зубами, если он ещё раз попытается снять жетоны.

– Ого! – удивился пограничник. – Не светило, не горело, да вдруг в среду припекло. Никак согласны отдать свои железки?

Сержант отцепил от ошейников Мартина и Альмы их именные бирки и положил в карман гимнастёрки.

– Так надёжнее. Правильно, Коля?

– Так точно, товарищ сержант! – подтвердил напарник и с хитринкой в голосе добавил: – А то развелось диверсантов как грязи после дождичка в четверг.

Неделя ухмыльнулся:

– Молодец! Быстро учишься.

Даже шутливо переговариваясь, пограничники ни на мгновение не ослабляли внимания, то рассматривая в бинокль противоположный берег, то вглядываясь, не примята ли трава. Или спускались к песчаной полоске около воды и проверяли, не появились ли чужие следы.

Мартину, Альме и Дине не нужно было прилагать столько усилий, чтобы определить, что на вверенном им участке границы (а он тянулся на полтора километра вдоль реки) чужих нет. Но они есть в огромном количестве на другом берегу.

– Дина, а что вы должны делать, если вдруг появится нарушитель? – осторожно поинтересовался Мартин.

– Принять меры к задержанию или уничтожению, – отрапортовала пограничная овчарка.

– А если нарушителей будет много? Очень много? – продолжал выспрашивать Мартин.

Дина задумчиво посмотрела на противоположный берег.

– Другого в уставе нет. А значит, всё равно будем принимать меры к задержанию или уничтожению.

– Но у твоих Людей всего две винтовки, – волнуясь, напомнила Альма.

– У них ещё есть гранаты и я, – спокойно парировала Дина. – А если не струсите, то у них есть мы.

– Не струсим, – ничуть не покривили душой Мартин и Альма.

День 21 июня был самым длинным в году, но и он ненадолго сдался под натиском темноты. Так что когда собачьи носы почуяли приближение троих неизвестных и ещё одной овчарки, дозорная тропа утопала в сумраке.

– Это наши. Смена. Ночью всегда по трое дежурят, – успокоила Дина своих новых товарищей.

Пограничники тоже догадывались, кто к ним приближается, неслышно ступая по мягкой траве (во-первых, подошло время смениться, во-вторых, Дина – опытная помощница – вела себя спокойно), но, соблюдая ритуал, обменялись с подошедшими паролем и отзывом: «Бук» – «Ясень». Далее следовало доложить об обстановке и происшествиях, сдать дежурство по охране Государственной Границы «свежим силам» и возвращаться на заставу. Однако в этот раз всё пошло по-другому.

– Объявлена полная боевая готовность. Есть сведения, что в 4 утра гитлеровцы предпримут наступление, – мрачно поведал старший вновь прибывшего наряда. – Всем отменены увольнительные. Основные силы брошены к железнодорожному мосту. Нам приказано сдерживать противника у брода, чтобы не допустить окружения заставы и выиграть время для эвакуации комендатуры и школы собаководства.

– То есть, товарищ младший сержант, вы не смена, а подкрепление, – заключил Неделя.

– Так точно. Пулемётный расчёт.

– Тогда давайте занимать позиции. Окажем гостям «тёплый» приём. Чтобы подавились нашим хлебом-солью.

Мартин удивился и восхитился, как в юноше вдруг проявились командирские качества. Его по-детски округлое лицо, доброе и открытое, излучало спокойствие. В голосе не чувствовалось ни грамма страха. Единственное, что изменилось, – это глаза. Они посерьёзнели и словно подёрнулись ледком.

Брод начинался у той самой отмели, где всего пару часов назад резвились Мартин и Альма, когда их радость от встречи ещё не заслонили думы о том страшном, что им, возможно, предстоит. И когда красно-зелёный столб на пригорке был для них обычным столбом. Теперь же он превратился в символ. Символ Родины. Родины, которую нужно защитить во что бы то ни стало. Пятеро пограничников и четыре собаки постояли несколько минут рядом с ним, набираясь решимости перед неравным боем, черпая в нём силы, укрепляя дух.

Неделя окинул взглядом свой маленький отряд: двое, включая его, младший комсостав; трое новобранцев, прослуживших всего месяц, все комсомольцы из разных уголков страны – тут и Тамбовщина, и Курская область, и Минск, и Тула, и любимая Москва в его лице; преданная Дина, с которой он уже год ходит в наряды; пограничный пёс по кличке Верный – мудрый, пожилой, но ещё признанный годным к нелёгкой службе, и две никому неизвестные собаки. Впрочем, умные. А Мартин так ещё и здоровяк, хотя и беспородный.

В арсенале у них один ДП с тремя запасными дисками, пять пятизарядных винтовок, к каждой – боезапас в 50 патронов, по четыре гранаты на брата и две ракетницы. Негусто. Ну ничего. «Цыплят по вторникам считают», – в привычной манере переиначил он поговорку, а вслух сказал то, что должен сказать командир перед боем: