Надежда Лысаченко - Призраки «Белого лебедя». Настоящая любовь живет вечно

– Я так и знал, что тебе нельзя поручать такое важное дело. Эх, ты! Что мне теперь говорить садовникам? – стал кричать на неё управляющий. – Федор, это всё твоя вина! Это ты предложил обратиться к ней за помощью.

В это время к ним подошел барон Кёниг.

– Ты, девчонка, совсем из ума выжила? Решила подвести меня под монастырь на старости лет, а моего сына погубить или оставить в инвалидном кресле? Какого черта ты вообще здесь оказалась?

Из-за того, что на неё стали еще больше давить, Лиза собрала всю волю в кулак, поднялась на ноги и громко ответила.

– Я в замок несла цветы, а в том, что их больше нет, виновата не я, а ваш кучер. Это он не смог лошадей удержать. А что касается вашего сына, я не просила его спасать меня.

– Ах, ты ещё смеешь на меня голос повышать?! Вот я тебе задам!.. – крикнул барон и замахнулся на неё тростью, но в это время подоспел Юлий, который перехватил трость. Но даже если б он захотел ударить её, он не смог бы, так как к тому моменту Лиза уже поняла, что перед ней стоит сам барон, а его сын только что спас ей жизнь. Поэтому ещё до того, как трость со свистом опустилась, девушки уже и след простыл.

– Передай этой девчонке, что она уволена! – сказал Леопольд, обращаясь к управляющему.

– Прошу простить, но она не может быть уволена…

– Это ещё почему?

– Она вообще не работала в замке, просто…

– На том и порешили. Я на тебя надеюсь. Чтоб глаза мои больше не видели эту девчонку.

– Будет исполнено, – поклонился управляющий и последовал за бароном.

Народ стал разбредаться, каждый спешил занять свое рабочее место. Федор тоже побрёл потихоньку, не переставая думать о Лизе, но тут…

– Погоди! – остановил его Юлий. – Я видел, как ты волновался за неё. Видимо, эти цветы много для неё значили, раз она так распереживалась из-за них.

– Она горевала не столько о цветах, сколько из-за денег, что должна была за них получить. Если вы не заметили, то девушка бедна, и каждая копейка для неё в радость.

– Ты прав. Вот, возьми эти деньги и передай ей, скажи, что это компенсация, – сказал Юлий и вложил в руку старика десятирублевку.

– Будет исполнено, – сказал Федор и удалился.

Юлий ещё несколько мгновений стоял, как вкопанный, и смотрел в ту сторону, куда убежала девушка. Только сейчас он понял, что даже не знает её имени.

Незнакомка убежала, а Юлий догнал отца уже на пороге белоснежного дворца. Они вошли внутрь и решили как следует его изучить. По оси центрального входа на первом и втором этажах размещались парадные залы для приема гостей. Симметрично по продольной оси в них располагались большие голландские печи с каминами, а по поперечной – двери на балкон и террасу с видом на панораму парка. В верхнем хоровом зале сохранился кессонированный потолок. От дворца каскадом вниз к бассейну спускались террасы, поддерживаемые мощными подпорными стенами в виде бастионов. Широкие лестничные проёмы были обрамлены невысокими балюстрадами. На нижней террасе располагалась маленькая беседка, украшенная скульптурами лебедей. Через бассейн был переброшен мост, от которого вверх по южному склону проходил променад, ведущий к террасам. На нижней террасе пролегали две короткие аллеи пирамидных дубов, на верхней была высажена в четыре ряда липовая аллея, в центре которой визави дворцу располагалась беседка «Глориэтта».

Поместье в ту пору было в прекрасном состоянии, хотя в замке уже целый месяц никто не жил, все равно он выглядел превосходно. Во всех комнатах стояла мебель из красного дерева, придававшая интерьеру комнат особую роскошь.

Дабы поддерживать замок в надлежащем виде, Леопольд обещал нанять на работу людей из поселка. Юлий тут же вспомнил о нищенке и её навыках садовницы, но старый барон выступил категорически против, заявив, что заниматься садом должен мужчина, а не ребёнок. Здесь сын благоразумно согласился, ведь на самом деле не самое приятное зрелище, когда девушка пачкает руки в грязи.

На следующее утро отец с сыном отыскали управляющего и направились в деревню, чтобы нанять людей на работу.

Деревня находилась недалеко от замка. Дорога, что вела в деревню, была просто ужасна. Колдобины и ямы были буквально на каждом шагу. Ехать в экипаже было решительно невозможно. Карета постоянно подпрыгивала, и Леопольд уже начал жалеть, что поехал. После хорошенькой встряски экипаж с большим трудом добрался до деревни и остановился на рыночной площади. Дома, что окружали рынок, были маленькие, деревянные и полуразвалившиеся. Выйдя из кареты, владельцы поместья окинули взглядом деревню, а точнее сказать, поселочек, в котором насчитывалось не более дюжины дворов. Каждый дом был окружен маленьким садиком с таким же маленьким и трухлявеньким забором.

Интерес к непрошеным гостям нарастал, и вскоре немецких баронов окружили в кружок сначала маленькие дети, а потом подошли и любопытные взрослые. Зеваки с интересом рассматривали непрошеных гостей, которые до сих пор не обозначили цель своего визита. Старому барону пришлось долго изъясняться, чтобы толпа крестьян наконец поняла, что они приехали сюда нанимать на работу людей. Тут, конечно же, без помощи управляющего не обошлось. Он много лет служил немецким господам и знал, что слово «Арбайт», которое барон все время повторял, означает «работа». Это не могло не заинтересовать жителей, и люди стали одобрительно кивать.

Ему требовалось нанять женщин, чтобы они занимались готовкой и уборкой, и мужчин, которые могли бы работать на конюшне и выполнять другую хозяйскую работу, которая не под силу женщинам.

– Где же та девушка? – в волнении озирался по сторонам Юлий, разглядывая толпу, которая окружила отца. «Неужели я её не найду? Нет. Такого не может быть. Я хочу хотя бы ещё раз увидеть её», – подумал он, захваченный новым для него чувством, которое поглотило его окончательно. «Завтра с самого утра начну её разыскивать», – решил Юлий и сел в карету, чтобы не видеть этого мерзкого управляющего. Теперь он понял, что эта встреча зародила любовь в его душе, а маленькие грязные ладони похитили его сердце навсегда.

Утром Леопольд прислушался к тишине, размышляя, понравился ли замок сыну, захочет ли он тут остаться? А когда свежий и бодрый Юлий вошел в холл, сомнения развеялись окончательно. Это вселило в отца надежду, что сын решил его поддержать и помочь ему в делах.

– Я так понимаю, ты решил остаться? – стараясь скрыть волнение, спросил Леопольд. – Поехали со мной на сахарный завод. Или предпочтёшь сегодня остаться дома и отдохнуть хорошенько?

– Пожалуй, я останусь, – ответил Юлий.

Тут старый барон заметил, что его сын чем-то подавлен, и он уже стал сомневаться в правильности своего решения привезти его в эти красивые, но достаточно глухие места, увезти далеко от веселого и беззаботного города. Если бы только Леопольд узнал истинную причину поведения сына, он бы тут же отправил его назад в Петербург. Но он даже вообразить себе не мог, что его любимый сын полюбил никчемную деревенскую девочку.