Олег Моисеенко - Сосна у дороги

– А давай, Остап, я тебе буду приносить, что жена приготовит и сложит в корзину, а гроши мне тоже не надо.

Остап сидел на плетеной табуретке, сложив на колени руки с тонкими и длинными пальцами, и продолжал молчать. Наконец, хлопнув ладонью по колену, произнес:

– Без грошей брать не буду, назначь свою цену.

Федор понял, что так оно и будет, и назвал цену. Пожав друг другу руки, они разошлись, и с того дня между Федором и Остапом сложились непонятные для жителей Однобочки отношения. «Вот ты скажи, чем так полюбился Федор Остапу», – судачили деревенские бабы, а потом в деревне к этому привыкли, и если надо было решить с Остапом, казалось бы, неразрешимую проблему, сразу шли к Федору, а тот уже сам говорил, будет ли просить Остапа или нет.

В деревне Остап числился единоличником. Когда образовывался колхоз, сколько к нему ни приходили агитировать вступать, он отвечал коротко: «А какая с меня будет в колхозе польза, хозяин я никакой, у меня все хозяйство жена ведет, а коши могу плести и без колхоза». Портил своей несговорчивостью Остап отчетность руководству колхоза, а поделать с ним ничего не могли, был он со своим ремеслом очень нужным человеком не только для Однобочки, но и для всей округи. Два его сына, старший Демид и младший Колька, никак не походили характерами на Остапа, и сколько ни прикладывал Остап усилий научить их работать с прутьями и лыком, ничего не получалось. Тянулись сыновья больше к учебе и книжкам.

Взял как-то Остап старшего сына Демидку на заготовку прутьев, тот отошел в сторонку, будто прутья рубить, присел, достал книгу из-за пазухи и стал читать. В обед Остап подходит посмотреть на работу сына, а Демидка сидит, не отрываясь, книжку читает и отца не видит. Такая вольность детей по отношению к работе очень не поощрялась старшими в деревне, не будет с такого чада толку, выносился суровый приговор тому вольнодумцу, а от более суровых родителей можно было быть битым нещадно. Остапа зло охватило, он как держал в руках срубленную тонкую березку на грабильню, так и замахнулся ею, чтобы б ударить по спине, а Демидка, не шелохнувшись, продолжал читать. Плюнул Остап, отбросил ту березку, только и сказал «Видно, не будет с тебя толку». Демидка вскочил, смотрит испуганно на отца, а тот, не оборачиваясь, схватил вязанку прутьев и зашагал в сторону деревни. Тогда запала обида у Остапа на старшего сына, словно стена появилась между ними, стена из прутьев. Вскоре в деревню прислали учителя по фамилии Миллер, Демидка сдружился с ним, начал ходить к нему на занятия и почти все вечера проводил в избе-читальне. Учитель хорошо знал немецкий язык, и вскоре старший сын Остапа на удивление односельчан мог говорить на том немецком языке. Разлетелись слова учителя по деревне, что Демидка имеет большие способности к познанию заграничных языков, и долго это обсуждалось.

А у Остапа не получилось и младшего сына Кольку увлечь работой с прутьями. Колька помогал прутья готовить, пробовал плести из них простые корзинки, но делал это торопливо, скорее бы закончить и бежать к своим сверстникам или сесть за книгу.

Во всех делах на улице Колька избирался командиром, командовал красными, когда играли в войну или когда маршировали, направляясь к избе-читальне, чтобы украсить ее к очередному празднику. Однажды, когда уже дневная жара спала, в деревню въехала странная телега, запряженная парой лошадей. На телеге впереди, на невысокой лавке, сидел тучноватый мужчина в странном с высоким верхом бриле и правил лошадьми. Позади него возвышалась разукрашенная кибитка, разукрашенными были и гривы лошадей, и дуга с колокольчиком над коренным. Телегу сразу окружила детвора, и понеслись по деревне их веселые и радостные возгласы:

– Циркачи приехали, циркачи приехали!

Тот, что сидел впереди, остановил лошадей, приподнял высокий черный бриль и как-то смешно спросил:

– А где находится ваше знаменитое культурное заведение?

Эти слова вызвали такой хохот детворы, что лошади затанцевали на месте, что еще больше прибавило веселья. Пока телега, сопровождаемая криками и смехом, двигалась к избе-читальне, весть о приезде циркачей облетела всю Однобочку. Не прошло и часа, как телега превратилась в площадку, на которой стояла раскрашенная в цветочки будка, а кибитка – в красивый домик, в котором вместо двери висела цветастая штора. Вокруг было не протолкнуться, ближе всех расположились прямо на земле мальчишки, где завидное место занимал Коля. Взрослых тоже собралось немало, а когда заиграл граммофон, собралась уже вся деревня. Мужчина, что правил лошадьми, оказался главным, все показывал и рассказывал собравшимся. Часть жителей Однобочки была в полном недоумении, а часть пришла в неописуемый восторг, когда главный циркач открыл дверку в будку, а та оказалась без задней стенки, так что стала видна стена избы-читальни. Впрочем, циркач тут же закрыл дверку, раскланялся, произнес смешные слова приветствия:

– Але оп, – и открыл снова дверку будки, а оттуда вышла худенькая, ростом с Колю девочка в пятнистом одеянии. Она развела руками, тоже поклонилась и вдруг перевернулась колесом с ног на руки в одну сторону, потом в другую. Вокруг поднялся такой восторженный шум, смех, что залаяла собака у Ивана Стецова, что было событием диковинным. И весь этот шум уже не стихал до самой темноты.

В первый момент среди зрителей возник нешуточный спор, откуда взялась девочка в будке, если ее там не было. Пришлось главному циркачу повторить все сначала, но от этого спорщики только укрепились в своем мнении. Одни говорили: она не настоящая, это кукла, а другие доказывали, что она настоящая, ибо говорит человеческим языком, а вот откуда она взялась, и для первых, и для вторых оставалось загадкой. Коля же был заворожен красотой девочки и все представление не сводил с нее глаз, а ее перевороты через голову с ног на руки вызывали у него такое изумление, что он забыл, где находится. В конце этой забавы его поразил второй взрослый мужчина, который подбрасывал и ловил гири, более десяти раз отжимал каждую рукой, клал две на шею, так кланялся собравшимся, потом откладывал гири и делал прыжок назад через голову и тут же снова вставал на ноги.

– Вот это силач, вот это да, – раздавался хор голосов односельчан. Коля тоже вскочил со своего места и, пораженный прыжком, закричал во весь голос:

– Силач, силач! – он даже на некоторое время забыл о девочке и испытал некий стыд, когда она вышла из-за шторы домика. Был на представлении и Демидка, ему уступили место друзья Коли, неподалеку от брата. Он тоже радовался и смеялся, но замечал, что многие трюки циркачей построены на уловках и небольших хитростях. Когда главный циркач открыл дверку будочки и оттуда вышла девочка, Демидка очень удивился, а когда второй раз открыли дверку, он заметил, что девочка стоит сбоку в будочке и закрыта дверкой, которая становилась тыльной стороной, когда девочка выходила. Он даже заметил кусочек ткани ее костюма, зажатой той, второй дверкой. Потом Демидка пытался это объяснить Коле и его друзьям, но ему не верили.