Сергей Смирнов - Ускорник (сказка). Часть 1

– Вы чего, моего письма не получили про поступление в институт?

– Нет, – почти в один голос ответили родители.

– После подробного рассказа младшего сержанта обо всех перипетиях службы, приведших его в родительский дом, и последующих расспросов родителей, продолжавшихся почти час, семья села за стол ужинать в наилучшем расположении духа. Мать достала из холодильника всё самое лучшее и вкусное, припасённое на праздничные дни. Отец даже предложил Витьку стопку водки, но Витёк, сославшись на необходимость сохранения трезвости ума и твёрдости памяти для сдачи вступительных экзаменов, отказался. Этим жестом он вызвал гордость у матери и небывалый всплеск её эмоций по отношению к мужу – развратителю и соблазнителю советской молодёжи, стоящей на правильном жизненном пути и имеющей принципиальную жизненную позицию, в отличие от него – беспартийного цехового мастера. Вечер удался на славу. Витёк помылся в коммунальной ванне, нешуточно набил брюхо дефицитами советского продторга и мирно уснул в чистой постели на своём доармейском диване в большой комнате.

После соприкосновения с подушкой молодое тело младшего сержанта было немедленно унесено феями сна в царство Морфея. Большинство из сладких снов той ночи не оставило следа в памяти Виктора, но, как это обычно бывает, лишь тот, последний, самый дурной сон, долго не выходил из головы после пробуждения. Витьку приснился какой-то лес и протекающая в нём река. Но лес тот ничем не напоминал обычный мещёрский пейзаж, знакомый с детства: с елями, клёнами, берёзками, топями и болотами. Река в том лесу радикально отличалась от Оки или лесного ручья, бегущего сквозь чащу. Незнакомые деревья словно смыкали над рекой свои кроны, образуя просторный тоннель, куда не проникал солнечный свет. А река та была достаточно широка, с не очень быстрым, но заметным течением. По краям реки на корнях торчали из воды деревья с маленькими, но острыми шипами на стволах, с игольчатыми листьями, как у столетника, которые явно не имели ничего общего с флорой средней полосы России. Во сне Витёк чувствовал пот, покрывавший всё тело. Воздух вокруг был мокрый и горячий, как в парилке. Он плыл на лодке по реке. В той лодке было достаточно людей, но на него никто не обращал внимания, а он всё слышал и всё понимал. Вдруг вдали показалась другая лодка, плывущая им навстречу. В тот самый момент из-под воды вынырнула громадная оранжевая змея, которая хотела броситься на лодку Витька. Она атаковала, но промахнулась и ушла под воду. А потом Витёк увидел ту же оранжевую тварь уже над другой лодкой. В этот раз бросок был точен. Змея рассеялась чёрным дымом в воздухе. Лодка Витька приблизилась к останкам того, что чуть раньше держалось на плаву. Сидя в воде и держа на руках грудного ребёнка, неестественно подогнув под себя обе ноги, женщина молила о помощи, но люди в лодке Витька только смеялись. Тогда она обратилась к Виктору и сказала:

– Я уйду, а твоё безразличие и тщеславие сделают из тебя чудовище, которое само себя сожрёт.

Женщина ушла под воду вместе с ребёнком, и предсмертный плач младенца, перемешанный со смехом попутчиков Чернова, разбудили младшего сержанта. Он ещё полежал некоторое время в постели, пытаясь отойти от страшного сна.

Слова: «Рота (или батарея, или курс), подъём! Форма одежды номер два, построение на плацу через минуту!» – навсегда остались в памяти многих российских мужиков, которые служили, служат или уже как бы и не служат, но всё ещё «в строю». Не знаю как сейчас, но в былые времена эти магические слова поднимали на ноги каждое утро несметную рать от Камчатки до ГДР.

Трудно передать словами чувство счастья, переполняющее солдата-срочника, которому повезло до окончания срока службы проснуться в чистой домашней постели без этих магических слов.

Несмотря на неприятный сон и биологический будильник, выставленный армейским распорядком дня на 7:00, Витёк решил предаться гражданскому соблазну и проваляться в постели как можно дольше. Сделав вид, что спит, он слышал, как мимо него на цыпочках уходили на работу мать с отцом, стараясь не потревожить дитятю.

К девяти часам Витьку наскучило валяние, и он пошёл приводить себя в себя. План на сегодняшний день был предельно прост: утром надо было покопаться в книжках и тетрадках, оставшихся после школы и неудачного поступления в институт. После обеда предстояло навестить старых друзей. Просматривая старые записи, Витёк с удовольствием для себя отметил, что за время, проведённое на сборном пункте под Киевом, он неплохо подготовился. Собрав и упаковав необходимые книжки и тетрадки, младший сержант вышел на улицу.

Двор встретил его летней жарой и полным отсутствием ребят его поколения. Витёк решил зайти к Сергею – своему школьному другу, который жил в соседнем подъезде. Дверь открыл Серёжкин дед. После недолгого разговора всё встало на свои места. Серёгу, а также всех остальных сверстников Витька призвали этой весной в ряды вооружённых сил. Подумав ещё раз об армии и о том, какой период переживают сейчас его друзья, Витёк лишь укрепился в мысли о полезности своего закоса. До вечера Виктор Петрович слонялся по городу, он даже немного пожалел, что, уходя в армию, не обзавёлся хоть какой-нибудь постоянной, ждущей его зазнобой. После восьми месяцев службы Витёк впервые в этот день понял, что такое гражданская скука. Вечером вся семья опять собралась на кухне ужинать. Отец с гордостью сообщил, что его друг и однокашник Юрка сейчас живёт и работает в Москве. И завтра Виктор с отцом должны отправиться в столицу, чтобы, во-первых, познакомить Витька с семьёй однокашника на всякий случай, и во-вторых, на следующий день отец хочет лично проводить сына в военной форме до КПП учебного центра Военного Краснознамённого института. Это сообщение несколько обескуражило Витька, так как в его планы не входило появление перед сослуживцами, а уж тем более на КПП учебного центра, где предстояло сдавать вступительные экзамены, с отцом-провинциалом. Но после недолгих пререканий и лёгкого семейного скандальчика Витёк сдался на милость родителей. «В конце концов, – подумал он, – я познакомлюсь хоть с кем-нибудь из московских жителей».

К вечеру пятого июля двое представителей семейства Черновых, нагруженные дарами провинциальных огородов, сараев и погребов, наконец-то позвонили в дверь квартиры однокашника Юрки, находившейся недалеко от станции метро «Молодёжная». Юрка оказался вовсе не Юркой, а начальником лаборатории в НИИ химии и механики Юрием Борисовичем Селицким. Его жена Наталья Васильевна, достаточно миловидная женщина, работала кассиром в кинотеатре «Иллюзион», несмотря на свой диплом о высшем образовании, полученный по окончании Московского института управления. По всему было видно, что семья Селицких хоть и не является московской элитой, но живёт вполне сносно и имеет намного больше в этой жизни, чем семья провинциалов Черновых.