Сергей Карпенко - «В лунном сиянии…»

– Никак наступление будет, ваше благородие? – спросил Любавин.

– Прямо об этом не сказано, но можно полагать, что так, – ответил Евгений.

– Теперь идите к взводам и готовьте людей к выступлению, – добавил он, и командиры взводов, взяв под козырек, поспешили к своим солдатам.

Двадцать второго мая тысяча девятьсот шестнадцатого года Юго-Западный фронт Русской армии начал наступление с направлением главного удара на Луцк-Ковель. Полк Евгения входил в состав девятой армии под командованием генерала Лечицкого, которая наступала на Галич и Станиславов. Наступлению предшествовала мощная артиллерийская подготовка. Были повреждены многочисленные проволочные заграждения и полоса укреплений, превращенная в груду обломков и истерзанных тел ее защитников. В эти, разбитые артиллерией проходы в проволочных заграждениях, хлынули наступающие русские войска и среди них Евгений Ярославцев со своей ротой. Австрийцы бежали, бросая оружие, раненых, боеприпасы. Много солдат противника сдавалось в плен. Среди русских потерь было мало. Евгений предостерегал своих солдат от излишней эйфории, призывая не расслабляться и быть начеку. Иногда в уцелевших укреплениях русских встречали защитники с гранатами в руках. Отказавшихся сдаться в плен забрасывали гранатами, и волна атаки катилась дальше.

– Ваше благородие, дозвольте доложить: Пилипчука убило, – ординарец Булдыгин докладывал, держа трясущуюся руку под козырек.

– Господи, каптенармуса то как угораздило под пулю попасть? – спросил Евгений, недовольно хмуря брови.

– Так что, ваше благородие, решил он повозку австрийскую, того самого, забрать. А тут живой австрияк оказался, под ней лежал. Ну и выстрелил он в Пилипчука. Наши то сразу его убили, этого австрияку. Да вот Пилипчук то… – объяснил Булдыкин.

– Ну ладно, фельдфебель нового каптенармуса подберет.

– Дозвольте мне, ваше благородие? – Булдыкин выжидающе смотрел на Евгения.

– Да черт с тобой, если фельдфебель не возражает, – сказал Евгений и пошел навстречу к подъехавшему в расположение роты адъютанту командира полка, штабс-капитану, князю Щелканову. Это был жизнерадостный блондин с усиками, в пенсне. Его полноватая фигура была затянута в новенький мундир с аксельбантами и сверкающими на солнце золотыми погонами.

– Здравия желаю, господин штабс-капитан. С чем пожаловали? – подходя к нему, спросил Евгений.

– Добрый день, Евгений Владимирович. Что уж вы, право, так официально?!

– Мы же на службе, Алексей Петрович, не так ли?

– Да ладно вам, батенька. Евгений Владимирович, мы же одни, так что можно по-простому, без чинов. Мы ведь одно училище окончили.

– Ну вы то постарше на пару лет, Алексей Петрович.

– Да Бог с вами. Полно-те.

– Хорошо, не буду.

Командир полка обращается к вам с просьбой, заступить в командование первым батальоном. Его командир подполковник Желядин убит во вчерашнем бою.

– Но ведь есть командир первой роты поручик Пуховский, и он по выслуге лет старше меня.

– Но господин полковник желает видеть на этой должности вас, именно вас, Евгений Владимирович. Он уже подал представление о присвоении вам следующего звания.

– А кто заменит меня в командовании ротой?

– Ваш заместитель, подпоручик Лебедев, кто же еще. Или вы считаете, что он не справится?

– Нет, нет. Владимир Сергеевич – прекрасный офицер, и лучшей кандидатуры, пожалуй, сейчас не найти.

– Ну вот и хорошо. Поздравляю вас, Евгений Владимирович. С вас причитается.

– Спасибо, Алексей Петрович. За мной не пропадет. Останетесь у нас на ужин?

– Нет, спасибо. Мне еще в двух ротах побывать надо, третьей и четвертой.

– Кстати, как у них дела? Потерь много?

– Потерь немного, воюют достойно.

– Рад за них, за наш полк и командира.

– Да, пока компания для нас успешна, но что будет дальше, посмотрим.

– А что, есть какие-то опасения на этот счет?

– Да вот, Западный фронт не поддержал наше наступление, и противник может двинуть на нас дополнительные силы, а резервов нам не обещают. Ну да ладно, это дело наших генштабистов, а у нас свои дела. Прощайте, Евгений Владимирович. Принимайте батальон, сдавайте роту. Дай Бог вам удачи!

– Спасибо, Алексей Петрович. И вам тоже всего доброго. Прощайте.

В тот же вечер князь Щелканов был убит шальной пулей, когда возвращался в штаб полка. Узнав об этом, Евгений подумал, что, прощаясь с ним, князь как будто чувствовал свою смерть. Обычно веселый, расставался он с серьезным видом и, как бы навсегда.

Штаб батальона находился в небольшом прикарпатском городке, улицы которого были забиты брошенными повозками отступающей австрийской армии. Сопровождавший Евгения денщик Петро Ляшко оглядывал эти повозки и одобрительно цокал языком:

– Добра то сколько! Да…

Заместитель командира батальона маленький пожилой капитан Ткалич, увидев на плечах Евгения новенькие погоны штабс-капитана, сначала нахмурился, но потом доложил по форме о состоянии дел.

Было видно, что он привык быть на вторых ролях, быть заместителем, и уже на самостоятельные решения и действия не способным. Перед войной он собирался в отставку. Но тут война, и он остался на своей должности.

Евгений, приняв дела, сразу решил навестить первую роту, получившего очередное звание, штабс-капитана Пуховского, чтобы познакомиться с личным составом роты, узнать о нуждах и оценить боеготовность подразделения.

– О, Евгений Владимирович! Очень рад за вас! Поздравляю с повышением и в должности, и в чине!

– Спасибо, Петр Иванович, но я прибыл не для поздравлений.

– Понимаю, понимаю вас. А все же, с вас причитается.

– Ляшко! – крикнул Евгений денщика. – Давай!

– Разрешите, вашбродь, – Ляшко, зайдя в комнату, вытянулся во фронт.

– Ладно, давай, – сказал Евгений.

Ляшко поставил на стол бутылку коньяка.

– Разрешите иттить, вашбродь?!

– Да иди уже и давай нам ужин.

– А вы ведь тоже не проставлялись за звание, Петр Иванович.

– Вот теперь и сполна за все рассчитаемся, – сказал Пуховский и, достав из тумбочки бутылку коньяка, поставил ее на стол.

– Ну этого будет слишком много, – запротестовал Евгений.

– С вашего позволения, к нам присоединятся еще двое, – сказал Пуховский.

– Кто эти двое?

– Ваш Лебедев и мой Медведецкий, если вы не против?

– Да нет же, но вдруг что-то…

– Фельдфебели начеку, и взводные тоже. Извините, Евгений Владимирович, что я не пригласил капитана Ткалича, или надо было?

– По правилам хорошего тона – конечно, но какой-то он… аморфный что ли.

– Насколько я знаю, он не пьет вообще и осуждает господ опфицеров, позволивших себе иногда расслабиться.

– Ну и ладно. Бог с ним.

Тут прибыли два подпоручика: Лебедев из второй роты, коренастый невысокий с мальчишеским безусым лицом и виноватой улыбкой; Медведецкий Сергей Андреевич, высокий, худощавый с усиками, брюнет.