А.Ча.гин - Вкус времени – II

Папа, мама и младший сын сидят за вечерним чаем. Борис ушел к знакомым. Ужин окончен, на старом пальмовом плято осталось лишь несколько кусочков черного хлеба.

Внезапно у двери раздался тяжкий топот, в дверь стукнули пару раз, и она широко распахнулась. В комнату вваливается толпа чужих людей. Впереди чин из НКВД, за ним солдаты с винтовками, потом управхоз, дворник. Взволнованный папа встает навстречу. Ему суют ордер на обыск и арест. Папа растерянно молчит.

Чин начал обыск. Первым делом он схватил берданку, которую недавно купил Владик и во избежание покушения на свою особу передал ее солдату. Он выуживает коллекцию старых денег, которую собрал младший сын и придирается к тому, что они сложены не по коллекционному. Далее откладывается в качестве улики печатка с изображением циферблата – папа делал игрушечные часы и пытался наносить цифры механическим способом. Но из этого ничего не вышло, цифры расплывались. Атаман шайки выражает недовольство тем, что на полках с книгами много пыли. Мама ответила, что таких дорогих гостей не ждали и, извините, не подготовились.

Собрав вещественные доказательства государственного преступления в виде циферблата от игрушечных часов и еще каких-то пуговиц, глава банды составил протокол, и предложил его подписать папе и понятым. Этим он соблюдал букву закона, нарушая и попирая дух законов! Ибо вопиющим нарушением человеческих прав и законов является бездоказательное обвинение невинного.

Понятые – дворник и управхоз сочувственно смотрят на Щеголевых, видя скромную обстановку и черный хлеб на столе. Хлеб особенно умилил управхоза, который потом сказал маме, что арестованный наверно был не очень большим преступником, если жил на ржаном хлебе. Он добавил, что семья может рассчитывать на его помощь, пусть обращаются к нему в любое время. И действительно, Владик всегда получал у него всякие справки вне очереди.

Можно себе вообразить горе и отчаяние мамы и Владика, когда папу под охраной солдат увели. Папа лишился родной семьи и на многие годы обрек себя и своих близких на тяжкие испытания. Через некоторое время состоялся Шемякин суд так называемой «тройки» НКВД. Всех закатали, как хотели. Папа заработал на выпиловке узоров 5 лет и еще срок высылки.

Во время предварительного заключения мама носила передачи. На свидании с отцом побывал и Владик. Папа в тюрьме сидел не долго, так как тюрьмы не могли вместить всех арестованных, и его перевели отбывать срок в лагерь на севере, а затем на полусвободном поселений в Архангельской области. Там Щеголев мог работать по найму и получать зарплату. На свободе служба ему как-то не давалась, казалась унизительной на малых должностях, а сейчас, как арестанту, представлялась почетной. Ведь работать удается далеко не всем репрессированным. Александр Александрович с усердием выполняет обязанности счетовода и кладовщика. Вместе с ним квартирует в частном доме ленинградец, тоже осужденный просто за фамилию, некий Стрехович. Щеголевы стороной слышали, что старый Стрехович служил до революции не то врачом, не то священником в Зимнем дворце. Этого было вполне достаточно для гонения на его потомков.

Родственники осужденного потомка приближенного к Высочайшей особе, оставшиеся в Ленинграде живут более обеспеченно, чем Щеголевы и они сохранились в большем количестве, так как семья испокон веков обитала в Петербурге. Поэтому сыну придворного идут частые и богатые посылки, в то время как папа получает их редко и они не богаты.

Александр Александрович впоследствии рассказывал, что в дни получения посылок он уходил в лес, чтобы не глотать слюну при виде даров огребаемых соседом. Но Стрехович щедро делился с ним всем. Невозможность отблагодарить богатого соседа очень угнетала Щеголева. И лишь изредка, когда и он получал обильную посылку, то старался расквитаться. В таких случаях два горемыки долго торговались, перекладывая гостинцы друг другу. Добрый, щедрый и хлебосольный Александр Александрович весь сиял, когда мог угостить компаньона чем-либо вкусным.

Когда Щеголев-старший, после всех отсидок, высылок с зачетом и без зачета, возвратился в Ленинград, его не прописали на постоянное жительство. Это являлось наглым произволом и нарушением всех прав и законов. Ведь человек отбыл приговор и таким образом искупил свою «вину». После искупления он, естественно, может вернуться к семье, туда, где жил ранее. Но все выходит по-иному, папе предписано покинуть семейный очаг и ехать неизвестно куда, неизвестно для чего. Значит, опять трепка нервов, пустые хлопоты и мытарства.

Щеголева отправляют в Боровичи. Почему именно в этот заштатный городишко? Но, к счастью, как узнала мама, в Боровичах обосновался после окончания медицинского института Роман Росинский. Будучи на хорошем счёту, он может оказать папе протекцию. В других городах он совсем бы оказался на мели.

Протекция помогла не сильно, и Александр Александрович устраивается санитаром в городской больнице. Он состоит при ванной и, совершенно по Зощенко, обмывает больных. Жить Щеголев поселяется в какой-то пустующей баньке. Такова советская доля высокого администратора, способного занять любой министерский пост, образование, заслуги и возможности которого, отвергаются косным и тупым руководством.

Надвигалась еще одна забота: паспортизация населения. Причем ходили упорные слухи о возможном отказе в ленинградских паспортах бывшим нэпманам, их семьям, репрессированным и «чуждым элементам», к которым НКВД относит весьма широкий круг жителей города.

Какие уж тут законы! Кругом голый произвол…

Старший сын учится и работает, мама служит в учреждении, Владик оканчивает техническое училище. Выселение семьи из Ленинграда явилось бы катастрофой не только для молодых Щеголевых, но и для дочери Александры.

Мама, как это ни удивительно, до сих пор смягчает весьма острые углы и трения в семье Грановичей. Без маминого неназойливого вмешательства там царил бы кромешный ад. Когда у Грановичей руководство находилось в руках мамы и дедушки, Александра была вынуждена сдерживать свой несносный характер и истерическую нервозность. Но как только бразды правления перешли к ней, она совершенно распоясалась по отношению к приемным и собственным детям. К сожалению, ее сановный муж был далек от житейских дел и пустил семейный корабль по воле диких ветров. Такова была обстановка в семье и в городе в тот момент, а папа уезжает в Боровичи.

К слову сказать, папин благодетель – молодой Росинский трагически закончил там свою жизнь. Пользуясь в городе большим авторитетом и обладая энергичным характером, он стремился занять наиболее интересные места. В результате он возглавил городскую санитарную авиацию. В один из полетов он погиб – у самолета в воздухе отвалилось крыло.