Виктор Ватрак - Проверка золотом

Все в мире имеет конец. Кончилась и опостылевшая трасса, длившаяся семь ночевок. В последний день пути температура поднялась до двадцати восьми градусов, ветер прекратился и невысоко над горизонтом солнце плавно скользило больше десяти часов. В нужную точку прибыли около семи вечера. Солнышко успело спрятаться за сопки, сумерки быстро перешли в темень, и первая ночевка на новом прииске разворачивалась под светом фар.

Бытовку отцепили от машины, установили на место, с разгрузкой автомобилей решили подождать до утра, а сейчас всех ждал праздничный ужин в честь открытия прииска. В походе кашеварил казах Салахетдин, который весьма трепетно относился к своему имени и обижался, если его коверкали. Пришлось заучивать. Готовил он не профессионально, но с супами из пачек, кашей с мясом из банок, полусъедобными пельменями из кулинарии – с таким набором продуктов справлялся очень хорошо. Дважды за неделю пути подавались суточные щи, от которых народ балдел, а сегодня Салахетдин показал, на что он способен. Днем, чтобы поскорей добраться до точки, лишь съели сухой паек, а к ужину походников ждал душистый гороховый суп. И пусть горох тоже был из пачки, зато бульон был из настоящих копченых свиных рулек. Я же дождался, когда народ расположился в бытовке кто где мог – комфортно там могли жить только восемь человек – разухабисто рубанул рукой, словно шашкой, и торжественно провозгласил: «Давай!». Салахетдин вытащил из закромов шесть бутылок «Столичной», достать которую можно было только в магаданском ресторане. Народ загалдел, развеселился, я уточнил: «Одна треть присутствующих знает, что я не пью водку. Также не терплю, когда другие пьют на работе, а работа у нас начинается с выезда на прииск и заканчивается с возвращением домой. Но сегодня день не рабочий, начинайте, мужики».

Когда пир был в разгаре и народ, покончив с супом, наслаждался рульками, я решил пошутить и привлек общее внимание вопросом:

– Салахетдин, ты мусульманин?

– Все казахи мусульмане, Виктор Сергеич. А Вы разве нет? На Кавказе же тоже ислам.

– А с чего ты взял, что я кавказец?

– Фамилия у Вас осетинская, я выяснял.

– Не-е-е, Салахетдин, я от православного народа. Правда, не знаю какого. Родословную не вел. Так я вот к чему: как же ты свинину не только приготовил, но и ешь ее?

Народ дружно заржал, Салахетдин, не задумываясь, ответил: «Это только евреям нельзя свинью есть, потому что она что-то там натворила безобразное. А в коране нет запрета на свинину, просто все мясо можно вялить на солнце, а свинина не вялится. Такую поешь, и заболеешь. И плевать, мусульманин ты, католик или чукча бестолковая. А в ваших краях холодно и вялить мясо не надо, его здесь морозят. Так что, Виктор Сергеич, не обессудьте, я свою порцию свиньи съем».

Полтора часа пролетели как один миг, и тут, воспользовавшись ситуацией, рыжебородый мужик лет сорока, имя которого я еще не знал, спросил:

– Виктор Сергеич, а Вы почему водку не пьете? По религиозным соображениям или по здоровью.

– А ни то, ни другое. Просто в свое время выпил много. – я тоже был в прекрасном настроении и видя, что мужики заинтересовались, начал рассказ. – Я думаю, что непьющих пацанов в природе не существует. И был таким же. Начинали с вермута по рупь двадцать две или «Анапы» по рупь двадцать семь, если были деньги. Взрослели – и напитки пили уже покруче: «Варна», «Монастырская изба», «Кагор». Потом и до водки дошли. Водка мне не нравилась, но с кем поведешься… Пил водку. А однажды, уже в Магадане после дембеля, попал в компанию ребят лет на 5 старше меня, тут они меня и отучили пить. Правда, не хотели они этого, но так получилось. Увидел один из них как я пью и предложил прополоскать рот водкой, а потом проглотить. Сказал, что так я вкусовые рецепторы убью во рту и после этого буду водку пить запросто. Я прополоскал и проглотил… Мужики, что это было… Меня полчаса выворачивало наизнанку. Спать меня оставили там, где водку пили, слава Богу, в квартире. Утром довольный хозяин квартиры наливает мне рюмку водки и говорит, что теперь я буду пить, даже не закусывая. Я поверил, заглотил рюмку и еле успел добежать до туалета. Это был последний раз, когда я брал в рот алкоголь. Аллергия у меня на него.

– А ребята говорили, что видели, как Вы вино пили.

– Не врут ребята, вино пью. Только вином то, что у нас продается, назвать нельзя. Забродивший виноградный сок, сахар и картофельный спирт не душу греет, а мозги травит. И вообще я портвейн люблю, только сделанный и разлитый в Массандре или Азербайджане. Вот только на полках в гастрономе их практически не бывает, потому и не пью. Ладно, вы посидите, а мне еще подумать перед сном надо.

Мне понравилось, как закончился этот день. Что ни говори, а застолье сближает людей за счет появившейся в это время откровенности.

21 мая Ляпин выпросил у Селиверстова служебную машину УАЗ – «буханку» – и помчался в аэропорт встречать жену. В зале ожидания было довольно холодно, и он сидел с водителем в кабине, облокотившись на теплый тарахтящий мотор, накрытый фланелевым покрывалом. Наконец, с опозданием на полтора часа, «ИЛ-18», включив прожектора, пошел на посадку. Ляпин выбрался из кабины, поежился: на воздухе было плюс четыре, и пошел к месту встречи пассажиров. Ольгу он увидел еще на трапе самолета. В легком платье и шерстяной кофте, не защищающей от пронизывающего ветра, она выглядела ошарашенной. Дождавшись жену у здания аэровокзала и получив багаж, он подхватил ее под руку и бегом потащил к машине:

– Быстрей, быстрей, сейчас согреешься. Да что ж ты творишь. Я ж писал тебе, что у нас холодно.

– Писал, я читала. Так я взяла с собой шерстяную кофту и надела колготки.

– Что надела?

– Потерпи, дома покажу. Да? – Ольга лукаво улыбнулась.

Дома Ольга как-то потускнела и начала бесцельно бродить из угла в угол, пугаясь пустоты. Квартиру, «хрущевку», Ляпин получил только месяц назад. Как и положено, двухкомнатную на четверых при однополых детях. Но заводить обстановку не торопился. Правда, на кухне он сделал из досок что-то, напоминающее навесной шкаф от стенки до стенки, купил кухонный стол и два табурета. В спальне стояла «Ладога» – великолепная придумка дизайнеров для малогабаритных квартир. На ней вполне можно было спать вдвоем, укрывшись одним одеялом и чувствуя близость друг друга. Ляпин понял причину ее возбужденности, притянул к себе, приласкал и посадил на «Ладогу»:

– Оля, ведь это я должен был приехать к тебе, а не наоборот. А теперь что? Вот сказал начальнику, что ты собралась здесь жить, так он подсуетился насчет квартиры. Спасибо ему, он вообще хороший человек, хотя любит покричать. Оля, а на пустоту не смотри. Я записался в очередь на кухонный гарнитур, скорее всего в июне купим. Гарнитуры в гостиную здесь продают трех видов, поэтому записываться не стал, выбери сама подходящий. А хочешь, заберем свою из Краснодара. Все равно нам контейнер заказывать: посуду, утварь, барахло перевезти сюда.