Денис Кремнев - Солдатская доля. Роман о такой далекой, но такой близкой войне

С рассветом группа ушла к ткацкому комбинату. Ближе к Волге била артиллерия, гул воздушного боя раздавался совсем рядом.

Маршрут поиска проходил прямо по промышленной зоне. Уже недели две эта территория считалась ничейной, но встретить противника всё же были шансы.

Бойцы приободрились, отдохнули, были настроены по-боевому. Старшина категорически запретил громко разговаривать и курить: снайперы особенно рьяно находили свою жертву по табачному дыму.

Емельян никогда не курил, пробовал ещё подростком лет шесть назад. Махорка вызвала рвоту и стойкое отвращение.

Идти в паре с Зориным он всегда считал удачей. Несмотря на суровый нрав, Лёха был весельчак от по натуре и обладал поразительным чутьём. Тулаев так вообще утверждал, что немца можно даже унюхать. Человеческое тело обладает своим неповторимым запахом. Казах как заправский охотник при встречном ветре мог запросто учуять врага. Но это ещё и при погодных условиях, отсутствии ветра и дождя. Ещё он уверял, что невозможно по запаху спутать своих и немцев. Вот как именно- дитя степей, неграмотный с детства, объяснить не мог. Говорил только: «Наши ядрёные, немцы приторные».

Осмотр помещений комбината также не дал результатов. По строгому указанию, он был проведён опять ночью. Эта монотонность давила на Емельяна изнутри. Бодрствуя часть ночи, он всматривался в развалины, пытаясь угадать в них чудовищ из сказок, прямо как в детстве. Было ощущение, что все поиски тщетны. Вражеский профессионал затаился надёжно. Возможно даже, что почуял за собой охоту.

Склады речпорта занимали немалую территорию. По привычке, вновь пропустили день и начали поиски в темноте.

Самой подходящей позицией посчитали крышу сортировочно-весового пункта. Зияющая в ней дыра прекрасно подходила для ведения огня и контроля за всеми складами. Казах занял позицию за руинами проходного пункта.

Поисковики обходили сортировочную по соседним линиям складов. Шуршали куски бетона под сапогами, но особенно донимали бойцов мухи, – погода стояла жаркая. К тому же, здесь, как и по всему городу, покоились неубранные мертвецы. «Город непогребённых трупов», – вот как теперь можно смело было называть Сталинград, с тоской и горечью думал Емельян. Темень плотным кольцом окутывала сортировку, не видно было ни зги. Тулаев не отводил прицела от чердака. Немец, завидя разведчиков, давно бы отреагировал…

Емельян с Лёхой залегли за грудой мусора, сверху торчал поваленный телеграфный столб. До сортировки оставалось метров десять-двенадцать. Старшина с Ахметдиновым укрылись за штабелем блоков. Кудрин вёл наблюдение сквозь щель в штабеле. Казах же обошёл штабель сбоку на четвереньках.

Прижавшись телом к нагретой земле, подтянул к себе автомат. Ухватился за выступ, подался телом вперёд. Сухой щелчок прозвучал в воздухе как удар хлыстом.

Ахметдинов разом обмяк, уткнулся в выступ лбом.

Старшина растянулся вдоль штабеля, вжавшись в землю. Снайпер определённо попал в товарища.

Почти дуплетом с первым грянул второй выстрел- Тулаев был начеку. На крыше громыхнуло что-то тяжёлое.

Кудрин по-пластунски добрался до Ахметдинова, оттащил от выступа дальше за штабель. Повернул голову: над левой бровью запеклось красное пятно. Прямо в голову. Старшина подпёр руками свою и чуть было не заскулил от досады. Татарин « открыл себя» для снайпера и погиб геройски.

А его собрат, отомстив, щёлкнул затвором. Но затвор вместо характерного щелчка отозвался грубым:

– Вжииик!

Пуля чиркнула по кирпичу и обожгла плечо. Тулаев почувствовал в нём острую боль.

Емельян с Лёхой видели, что с Ахметдиновым не всё в порядке. У них еле выдержали нервы не сорваться, когда снайпер упал на чердаке. Ведь если бы они сунулись к штабелю, то непременно бы оказались на линии огня. Игры со снайпером заканчиваются трагически. И судьба Ахметдинова- тому подтверждение. На миг высунулся поменять позицию, – и уже не дышит.

Лёха неожиданно краем глаза зацепил шевеление брезентового полога, закрывавшего вход в проветриваемый склад, предназначенный для хранения зерна. Движение, безусловно, выдало противника. Дал в ту сторону очередь. Ещё одну.

Подключился Емельян, подбежав чуть правее и ближе к хранилищу.

Старшина был поражён смертью Ахметдинова. Уж кто-кто, а этот боец был профессионалом. Смелый, храбрый, выносливый, он во многих боях выказывал доблесть.

Он бежал и видел, как шевелится полог, пробиваемый пулями, как в стенах появляются выщербины. Кудрин бежал истреблять фашиста, мстить за товарища.

Ворвавшись в полутьме складского барака, он прижался в угол. Враг мог затаиться где угодно. Лишь обследовав всё помещение, стало ясно, – фриц ушёл через трубу ведущую в главный элеватор.

Она зияла чёрной трубой в противоположном конце помещения. Старшина предостерёгся, обошёл с фасада. Тут уже подтянулись товарищи слева. Морпехи укрылись за насыпью, знаками прося поддержки у снайпера. Тот быстро сменил позицию, взяв под наблюдение элеватор.

Хранилище было круглым, его стены воронкой уходили в фундамент. Снаружи четыре опоры с каждого угла поддерживали конструкцию. С фасадной стороны ко входу вела небольшая железная лестница. Дверь была заперта. Снайпер не стал бы здесь оборудовать позицию, – элеватор ему нужен был для отступления.

Лёха под прикрытием товарищей взобрался по лестнице. Ступил на пролёт, протянул руку и внезапно замер, услышав неожиданно резкий выкрик Кудрина:

– Стоять! Назад!

Лёха только сейчас сообразил, что дверь может быть заминирована. Снайпер здесь часто оперировал, наверняка, через элеватор проходил основной маршрут отхода. И заминировать единственную дверь было бы логично. Дверь следовало открыть и сделать это с безопаснейшего расстояния.

Емельян с Тулаевым отправились на поиски верёвки. Ничего подходящего даже и близко не было. Тут взгляд Зорина вновь упал на изгородь с колючей проволкой. «Ну раз не хрен брать, так хоть колючку попробовать», – со злостью подумал он.

У казаха оказались с собой кусачки, ими перерезали проволку длиною в метра два с половиной.

Старшина, увидев импровизацию, лишь хмыкнул:

– Голь на выдумки хитра! Лёха, затяни конец на ручке двери!

Тот перемотать её как смог. Затянул потуже грязными длинными пальцами несколько слоёв. Скатился быстро по лестнице.

Для лучшего хвата обмотали снятым костюмом, чтобы не уколоть руки.

Втроём схватились за тугую проволку, та нехотя выгнулась, выпрямилась. Противно за скрипели ржавые старые петли.

Едва-едва дверь вышла из створки, как из помещения вырвался сноп пламени, дверь отшвырнуло, серый дым взвился в небо.

Морпехам пришлось выждать пару минут, дабы рассеялся дым. Далее поодиночке выдвинулись к элеватору.