Марианна Дюваль - Судьба Пятерых, или Нефритовая лилия. Историко-приключенческий роман

– Я с удовольствием составлю вам компанию, лорд.

Они прогуливались по лавандовому полю, от которого веяло приятными ароматами. Лорд Глайд продолжал свой разговор:

– Хочу признаться, мой милый граф, быть может, это не прилично, но моя сестра в вас влюблена.

– Это она вам сама сказала? – с глазами полными надежд, спросил Эмиль.

– О да, сейчас, она об этом мне призналась, в своей комнате.

– Не скрою от вас, я тоже влюблен в вашу сестру, – признался де Лавон.

– Ну и отлично, так в чем же дело, женитесь на ней, и делу конец.

– А она не откажет? – все еще продолжал сомневаться юноша.

– Ну что вы граф, она об этом только и мечтает.

– Решено, я на ней женюсь. Завтра же, я объявлю о помолвке.

– Поторопитесь юноша, как вы заметили леди Глайд, очаровательна, к ней сватались лучшие лорды Лондона, но предпочла она только вас. Действуйте быстрее, фортуна может отвернуться от вас.

Услышав это, граф де Лавон, поспешил сообщить леди Глайд, о своем намерении.

Между тем, Маргарет, сидела на скамейке, и, смотрела на ночное небо, усеянное серебристыми звездами. По ее щекам катились слезы. Свет луны освещал ее лик, от чего она была еще прекрасней.

Граф встал на одно колено и подал ей букет, только что сорванных лилий.

– Ах, благодарю вас граф, вы так добры, – проговорила печально леди.

– Я слышал от вашего брата, что вы в меня влюблены, это правда?

– О, да, я влюблена в вас, – грустно произнесла девушка.

– Если это так, то я готов уже завтра помолвиться с вами.

В ответ леди заплакала.

– Вы плачете, скажите откровенно, это брат вас заставляет на мне жениться? Я все пойму, и настаивать на браке не стану.

О, как был близок к истине этот юноша. О, если бы он знал, какие неприятности ждут его за этим признанием.

– Что вы граф, я полюбила вас всем сердцем, – отвечала леди, вытирая слезы. – А плачу я, от того, что в моей жизни, не было еще столько счастья.

– Быть может, вы влюблены в другого человека и не хотите меня обидеть отказом?

В этот момент, леди хотелось во всем признаться графу, но у нее в ушах звучали слова лорда Глайда, чтобы она не смела, ни в чем сознаться.

Юный граф добился своего, леди согласилась выйти за него замуж. Долго со свадьбой медлить юноша не стал, и через месяц устроил в честь графини бал. Можете только себе представить, какой праздник устроил Эмиль, в честь своей возлюбленной! В гости на свадьбу, позвали всех вельмож, каких только удалось найти в округи.

С утра до поздней ночи, играла музыка, был маскарад, фейерверки. Граф был счастливейшим из мужей. Его жена, была самим очарованием. «Ах, как прекрасна графиня, ах, что за стать!», – доносились среди гостей дифирамбы. «Клянусь честью, господа, во всем Провансе, я не встречал женщин подобной красоты!», – перешептывались между собой кавалеры.

Был первый или второй час ночи. У графа де Лавона стоял шум в ушах. В перерыве между танцами, новобрачные встретились за трапезой. Графиня отказалась от еды и от вина, утоляя жажду лишь апельсинами, мякоть которых она без счета очищала от пахучей, легко отделявшейся, кожуры. Избранница, поминутно вынимала из рукавчика тончайший батистовый платок, покрытый золотой вышивкой, а в углу его, выделялись корона и английский герб, что еще более подтверждало ее хорошую родословную. Утирая платочком струйки сока по краям коралловых губ, и между липкими пальчиками, она, смеясь, не прерывая оживленного разговора, машинально засовывала платок назад, за рукав.

– Скажите графиня, был ли наш брак для вас желанным? – шепнул ей на ушко Эмиль де Лавон.

– Разве я дала повод усомниться? – удивилась леди.

– Танцуя с кавалером, вы с ним кокетничали, я это заметил, – сказал Эмиль, чье лицо сконфужено покраснело.

– Как же вы смогли меня узнать, ведь я была под маской? – осведомилась графиня.

– Я вас могу узнать, под любой маской, – нежно проговорил граф, целуя ее ладонь, от которых пахло апельсинами.

– Вы меня заинтриговали, – кокетливо сказала графиня. – Но вы сами виноваты, ушли, оставили меня одну, вот я и заскучала.

– Вы обвиняете меня, – с улыбкой проговорил граф, покачивая головой, – но обвинения, я должен признать, справедливы. Быть посему, с этой минуты, я не отойду от вас ни на шаг.

После получасового перерыва, снова начались танцы. Граф сдержал свое слово и с той минуты, он не отлучался от графини. Танцуя с молодой супругой, Эмиль не сводил с нее влюбленных глаз. Они были словно созданы для аллеманды, так что никто, не мог сравниться с ними. Статный граф, с нежностью вел за руку, утонченную Марго. Парируя с ним в повороте, графиня де Лавон, сжимала его надежные руки, каждый раз одаривая его шаловливым смехом. В ответ, граф улыбался теплой улыбкой. В конце танца, по обычаю тех времен, Эмиль, припал на колено и прижал к своим губам, шлейф ее платья. Закрыв глаза, он ощутил что-то новое, прежде еще неиспытанное. Это острое, пронизывающее сверху донизу чувство, было схоже с тайной, сказанной кем-то шепотом в темноте. Вдруг раздался пронзительный визг дам. « Он умер, какой ужас!», – разносились голоса.

Все застыли в танце, и музыка, и люди. Одновременно, все посмотрели в сторону гостиной, откуда еще продолжали доноситься крики гостей. Минуту длилось молчание. Графиня подбежала к мужу и нежно взяв его за руку, с вопросом посмотрела ему в глаза.

– Что произошло? – тревожно спросил Эмиль.

– Ужас, какое несчастье, – кричал господин, подбегающий к графу. – Граф Сайег, граф Сайег! – твердил он невпопад.

– Что, что с моим дядей? – тревожно спросил граф де Лавон.

– Он умер, – с ужасом в голосе, ответил тот.

Затем начался переполох. Часть гостей бросилась за графом, который метнулся на место грянувшего несчастья. Навстречу ему шли возбужденные визитеры 3 3 (Визитёр – то же самое, что и гости.) , которые плакали и спорили, перебивая друг друга.

– Ах, бедный граф, какой он был дворянин, – в отчаянии повторяли гости.

Граф де Лавон, вбежал в зал, где скопился обомлевший народ. Пробравшись сквозь толпу, он увидел своего дядю, лежавшего на полу.

– Дядя, дядя! – растеряно повторял граф, пытаясь привести его в чувства.

– Бесполезно юноша, мне очень жаль, но он мертв. Соболезную, – проговорил, скорбя, лекарь.

– Нет! Этого не может быть! – оторопел Эмиль, поднимаясь с колен. – Как это случилось?

– Не знаю юноша, сам в шоке, – признался герцог Клермо. – Мы с вашим дядей разговаривали об охоте, но едва он отпил глоток из бокала, как вдруг его лицо исказилось, он начал хватать ртом воздух, как будто поперхнулся, потом соскользнул с кресла, и умер. Я даже не успел ничего предпринять.