Александр Идоленков - Из ада в вечность

После короткого привала, который был использован командованием для разведки, батальон снова двинулся в путь. Возможно, в полночь мы подошли к оврагу Долгий. Привал мы сделали на пологом склоне этого оврага. Уставшие бойцы после утомительного перехода легли на землю отдыхать, и многие мгновенно уснули.

Командиры рот были вызваны к командиру батальона. Я приказал командирам отделений доложить мне о наличии личного состава, имущества и снаряжения и тоже со спокойной совестью прилёг прикорнуть, и, засыпая, услышал приказ от командира батальона, присланный посыльным:

– Товарищ младший лейтенант, вас требует к себе командир батальона.

Я вскочил на ноги и стал торопливо оправляться – стряхнул с обмундирования землю, заправил под ремень гимнастёрку, взглянув на своих ребят, заметил в их взглядах недоуменные вопросы, хотя моё лицо выражало не меньше недоумения, чем у них.

– Ну, я пошёл. – И, пригнувшись, двинулся следом за посыльным.

В небольшом тесном подвальчике сгоревшего дома за узким столиком сидели командир батальона, окружённый своей свитой ближайших командиров и политработников. Я протиснулся в узкий проход и доложил о своём прибытии:

– Товарищ старший лейтенант, по вашему приказанию командир первого пулемётного взвода первой роты младший лейтенант Ковалёв прибыл.

Командиры рот потеснились, пропуская меня к столу. На нём лежала чистая, без каких бы то ни было отметок, топографическая карта города Сталинграда, разделённая на улицы, кварталы и отдельные дома, как это выглядело до войны. Сейчас на местности лежали руины, и понять, что где, можно с большим трудом, и то местному жителю, знавшему хорошо город раньше.

Карта освещалась тусклым фитилём «катюши» – коптилки, изготовленной из сплюснутой гильзы в месте выходного отверстия патрона, вставленного фитиля и залитого внутрь керосина. Свет её был слаб и постоянно мигал, поэтому карту я видел с большим напряжением зрения.

– Лейтенант, мы тут посовещались и решили вас послать в разведку всем взводом. В разведку, так сказать, боем, если хотите. Карту читать можете? – спросил комбат, пристально глядя мне в глаза.

– Так точно, знаю, – торопливо ответил я, обиженно глянув в глаза комбата, на что он еле заметно улыбнулся.

– Смотрите, вот это самый овраг Долгий, на котором мы в данный момент находимся, – многозначительно провёл он пальцем по карте, – впереди широкая линия – это главный проспект города. Нам совсем неизвестно в данный момент расположение немцев. Линия обороны до сегодняшнего вечера проходила по этой улице. Нам нужно знать, перешли фашисты этот рубеж или нет? С этой целью мы и посылаем вас. Постарайтесь разведать подробнейшие данные о месте нахождения противника. Узнавайте сведения у каждого встречного человека, продвигайтесь вперёд бесшумно, только ползком, старайтесь не дать возможность противнику обнаружить своё присутствие. При первом обнаружении гитлеровских войск остановитесь, определите ориентировку на местности и немедленно вышлите нам связного с подробным донесением. Этот приказ нужно выполнить немедленно. Вам ясно задание, лейтенант?

– Так точно, – ответил я. Когда передо мной ставили задачу, смотрел я на командира батальона, и мне самому хотелось подробнее изучить карту и запомнить расположение домов, для того чтобы ориентироваться на местности более уверенно. Своей карты у меня, к сожалению, не было. – Разрешите, товарищ командир батальона, ещё раз поближе взглянуть на карту?

– Пожалуйста, пожалуйста…

Все молча смотрели на меня. После минутного изучения карты я чётко знал район и, выпрямившись, спросил:

– Разрешите, товарищ старший лейтенант, выполнять приказ?

– Идите… приказываю вам быть предельно осторожным, берегите людей.

Я вышел из подвала и вдохнул полной грудью свежего воздуха. От спёртого, пахнущего плесенью воздуха у меня уже начала кружиться голова. Следом за мной вышел лейтенант Топчиев, наш командир роты.

После того как я узнал, что мне предстоит идти в разведку вместе со всем своим взводом, меня это сильно озадачило, я гадал над тем, кому я обязан этой чести. Оказалось загадка довольно проста – первый взвод займёт начальную территорию от оврага Долгий, а остальные последуют дальше по линии обороны. Но эти знания мне пришли позже, а тогда я вдруг почувствовал и осознал, что я стал взрослым, мне поручили такое важное, ответственное дело. Я в один миг вырос в своих глазах и не узнавал себя – в сознании произошёл какой-то качественный скачок моего прозрения.

По пути к расположению взвода мне что-то говорил лейтенант о бдительности, осторожности и осмотрительности, но, слушая его, я всё время напряжённо думал о своём: и надо же, в одну минуту я стал взрослым, равным всем солдатам, окружавшим меня, и даже тем, кто участвовал в сражениях, был ранен и получил боевые награды. И ответственность на меня легла во много крат больше, чем я имел до этого, хотя, если подумать, не такой уж я и новичок. На передовой я был менее суток, имел ранение и награждён медалью «За отвагу».

– …возьмите воды как можно больше, – настоятельно рекомендовал мне лейтенант.

Как только мы с лейтенантом подошли к пулемётчикам, ждущим с большим нетерпением свою судьбу, они обступили нас плотным кольцом и засыпали вопросами.

Лейтенант приказал построить взвод в траншее, кратко разъяснил задачу и приказал приступить к немедленному его исполнению.

– Приступить к выполнению боевого приказа, товарищ командир взвода, – приказал ротный.

– Есть приступить к выполнению боевого задания! – ответил я, но развернуться, как положено по уставу, не смог, поэтому, согнувшись, вышел из блиндажа.

Экипировавшись полным боевым снаряжением, взвод через несколько минут выступил на выполнение боевого задания. Из числа подносчиков патронов я выделил по одному бойцу с каждого расчёта, они должны находиться рядом со мной для осуществления связи.

Ночь была тёмной, а если добавить вспышки осветительных ракет, отчётливой видимости почти не наблюдалось. Идти взвод должен углом вперёд, что значит первым, выходит второй расчёт и продвигается вперёд ползком, перебежками, где как позволяют возможности и условия, при этом со всей осторожностью всматриваясь и вслушиваясь во всё, что покажется подозрительным. Обо всех наблюдениях незамедлительно докладывать мне.

Первый расчёт движется левее на двадцать метров, и такое же расстояние позади второго расчёта. Третье отделение, соответственно, занимает такую же позицию, что и первый расчёт, но только с правой стороны. Я, как командир взвода, со своими связными нахожусь в центре треугольника, чтобы осуществлять общее руководство наикратчайшим путём.